Сейчас мои ребята восстанавливают на них позолоту и украшения. Хотя, с точки зрения взыскательного британского вкуса, все это может показаться и несколько вульгарным, местным жителям подобные вещи доставляют большое удовольствие.
– Вы находите индийцев вульгарными, мистер Анменн?
– Некоторых.
Подобно многим индуистским храмам святилище очень напоминало типичный римско-католический собор. Та же любовь к ладану и прочим воскурениям, та же сорочья страсть к блестящим стекляшкам; боги и богини, которых очень легко перепутать. Сразу становится понятным, почему индуизм и католицизм так популярны. Каждый может отыскать здесь что-то на свой вкус: золото, кровь, секс, мазохизм, мучительную смерть – другими словами, прекрасное место для бедняков потратить свои сбережения.
Анменн объяснил мне, что люди, сидящие у входа в храм, – это садху, святые, те, кто дал обет не ходить в течение всего сезона дождей, дабы не совершить греха невольного убийства живой души, случайно наступив на какое-нибудь насекомое, например, на то, которое распространяет брюшной тиф в пору муссонов. С первыми дождями начинается их настоящее нашествие на эти края.
– Появление здесь, у традиционных мест паломничества, довольно многочисленных толп, состоящих из саньясинов, тех, кто отринул мирские соблазны, – один из главных признаков приближения муссона, вам это известно, мисс Бенегал?
– Откровенно говоря, я и не предполагала, что святости можно достичь в столь нежном возрасте.
Я указала в сторону юноши, которого Анменн незадолго до этого гладил по плечу.
– Это один из художников, – не моргнув глазом ответил Анменн. – Я был бы рад провести для вас экскурсию по храму, мисс Бенегал, однако вынужден вас оставить – нужно забрать машину.
– Если вы не возражаете, я пройдусь с вами. И даже если вы возражаете, мистер Анменн.
Он холодно кивнул и пошел широким поспешным шагом, словно не чувствуя нестерпимой жары.
– Вы не против, если я вас немножко помучаю вопросами по поводу индийского искусства? – спросила я, едва успевая за ним. – Для меня все скульптуры на одно лицо: женоподобные мужчины, женщины с грудями, напоминающими дыни, и с явным избытком рук. Мне почему-то кажется, что все это очень легко подделать.
Анменн несколько раз моргнул, словно от неожиданной вспышки у какого-то невидимого фотографа.
– Не совсем. Существуют специальные способы экспертизы. Конечно, у Индии есть то преимущество, что ее искусство не испытало на себе разрушительного влияния промышленной революции. Здесь до нынешнего времени сохранились древнейшие ремесленные традиции; их не нужно возрождать, как это приходится делать на Западе. Поэтому на сравнительно низком уровне – не на уровне музейных экспонатов, разумеется, – подлинность предмета порой бывает очень трудно определить неспециалисту. – Он искоса пристально взглянул на меня. – До того, как мне вчера позвонили из лондонского офиса «Кристи» и спросили, правда ли, что вы им сообщили – что я продаю свою коллекцию монет, – я и не предполагал, что вы интересуетесь также и местным искусством.
– Неужели они у вас об этом спрашивали? Вот скоты! Я же просила их не упоминать моего имени! На самом деле... меня больше интересуете вы... после нашей встречи в бассейне. – Я не умею краснеть, когда мне это нужно, но постаралась придать своему голосу оттенок смущения. – Я сказала им, что мой свояк хочет организовать выставку своей коллекции, а вы будете его агентом.
Анменн нахмурился:
– Проспер? Он никогда не выставляется.
– Они мне сказали то же самое. Ни при каких обстоятельствах! Странно, при том, что раньше он очень это дело любил. Статьи о семейной жизни, откровенные излияния и демонстрации у телекамер. И вдруг – на тебе! Явно шесть лет назад он перебрал всего этого.
Анменн остановился, чтобы закурить сигарету, и сразу же с каким-то вожделением сделал первую затяжку.
– Вините свою сестру. С тех пор, как он повстречал ее, Проспер сделался значительно более скрытным, совершенно семейным человеком и большим филантропом при этом.
– Впрочем, так же, как и вы. Вы же помогаете бомбейцам восстанавливать их древнейший храм. Человек из «Общества Тилака» сказал, что вы принимали участие в восстановлении многих исторических зданий города, многих шедевров архитектуры. А кроме того, вы еще, кажется, построили храм или что-то в этом роде? При том,