0, половину всего компьютерного языка. Слово, используемое в санскрите для обозначения нуля, означает также «обширную пустоту», и это не случайно в стране с бескрайними горизонтами. Беседы с индийскими интеллектуалами часто производят такое же впечатление – обширной пустоты с бескрайними горизонтами. А в случае с Ашоком эта особенность индийского ума соединялась еще и с природной способностью Ашока к созданию мозаик. И от всего этого у меня голова пошла кругом.
– Работая в университете, ты похоронил свой истинный дар, Аш. С таким талантом проповедника тебе следовало бы заниматься политикой или религией.
– Религия – это то, во что мы пытаемся верить, – ответил он. – Политика же – результат попыток сделать эту веру реальностью.
– Ну, Аш! Я спрашиваю тебя всего лишь о нескольких фактах, а ты изливаешь на меня всю индийскую премудрость подобно какому-нибудь махатме, раздающему алмазы толпе. Раньше твои высказывания были более конкретны.
– Мне очень жаль, что я разочаровал тебя, Розалинда. Возможно, я утратил способность казаться хоть немного англичанином.
И как-то внезапно он постарел и осунулся. Кожа обвисла на скулах, и в это мгновение ему можно было бы дать значительно больше его сорока восьми лет. Он встал и жестом пригласил меня проследовать за ним в библиотеку.
– Позволь мне предложить тебе примирительную жертву.
Осторожно пробираясь между связками журналов, я читала их названия: «Индийский Скептик», «Журнал Общества Индийских рационалистов». В доме Ашока оставалось очень немного места для чего-либо, кроме печатной продукции и старых рукописей. Новенькие английские издания в мягкой обложке вываливались из ящиков на деревянный пол, а единственный стул оказался зажат между башнями из пожелтевших манускриптов, перевязанных лентой.
На письменном столе лежал узкий кусок дерева длиной чуть менее полуметра, густо покрытый позолотой.
– Флорентийский барометр, – пояснил Ашок. – Довольно редкая вещь. Посмотри, мастер, изготовивший его, включил штормовые отметки Синклера 1664 года. – Он провел пальцем по надписям: «буря», «гроза», «сильный дождь», «дождь», «переменная погода» и «ясно». – Один из моих предков привез его в Индию лет через шестьдесят после первых экспериментов Торричелли в 1640-е годы. Я подарил его твоему отцу в тот день, когда родилась ты. Перед смертью он прислал его мне обратно с тем, чтобы я передал его тебе в случае, если ты когда-нибудь вернешься в Индию. Он сказал, что ты проявляла определенный интерес к предсказанию приближения бурь.
– А если бы я не вернулась?
Ашок улыбнулся.
– Но ты же вернулась. – Он протянул мне бумагу, на которой стояла печать Индийского археологического общества. – Это может тебе понадобиться. Без такого разрешения из страны нельзя вывозить произведения искусства, срок изготовления которых превышает сто лет. – Он бросил взгляд на часы. – Боюсь, что моя помощь тебе оказалась весьма незначительной, Розалинда. Но я обещаю отыскать книгу о хиджрах и привезти ее к тебе в отель в ближайшие дни.
– Только не завтра. Завтра я хочу побеседовать с обитателями колонии хиджра, расположенной рядом со студией Проспера.
Ашок нахмурился:
– Ты все-таки не хочешь предоставить расследование этого дела властям? Я надеялся...
– Что я могу сказать? С помощью убийств я зарабатываю себе на жизнь...
Он снова неодобрительно покачал головой в ответ на мою легкомысленную фразу.
– В таком случае попытайся избегать поспешных выводов. Помни, что облака не имеют сферической формы.
– Еще одна непостижимая жемчужина Вечной Индийской Мудрости?
– Вовсе нет. – Он улыбнулся. – Это Мандельброт. Американский математик. Облака не имеют сферической формы. Именно этими словами он пояснил необходимость фракталей, сложных дробей, которые он предложил для расчета размеров реальных объектов, сходных с облаками. И размеров бесконечности, конечно.
– Конечно, – повторила я.
– Принцип заключается в том, что все природные объекты содержат в себе геометрические пропорции организмов значительно меньшего размера, из которых они состоят. При твоем интересе к кино ты должна знать об этом. Отдел спецэффектов Голливуда использует фрактали для создания поразительно реальных компьютерных пейзажей, хотя Голливуд дошел до этой идеи значительно позже нашего Сатьяджита Рэя. Рэй сказал как-то, что в попытке отыскать суть в