помощи», заглядывая внутрь через небольшое окно. В кабинете шесть врачей занимались Моррисом. Они окружили стол плотной стеной, и она мало что видела. Только его ноги. На одной ноге был надет ботинок. Другой ботинок отсутствовал. Было много крови: почти все сотрудники «Скорой помощи» были забрызганы красными кляксами.
Стоящий с ней рядом Андерс сказал:
- Вряд ли мне стоит говорить, что я думаю по поводу всего этого.
- Понимаю.
- Этот человек чрезвычайно опасен. Доктору Моррису следовало бы дождаться приезда полиции.
- Но полиции не удалось поймать Бенсона, - сказала Росс с внезапной злостью. Андерс ничего не понимает. Он не понимает, какую ответственность можно испытывать за собственного пациента, как можно желать за кем-то ухаживать.
- Но и Моррис его не поймал.
- А почему полиции не удалось его схватить?
- Когда полицейские вошли в ангар, Бенсона там уже не было. Из ангара есть несколько выходов, и они не могли их все прикрыть. Морриса нашли под крылом на полу, а механика - на крыле. Оба были серьезно ранены.
Дверь кабинета раскрылась. Вышел Эллис: лицо осунувшееся, небритое.
- Как он? - спросила Росс.
- Он в порядке. Он мало что сможет рассказать в ближайшие несколько недель, но с ним все в норме. Его повезут в операционную - вправить челюсть и удалить сломанные зубы. - Он обернулся к Андерсу. - Орудие нашли?
Андерс кивнул.
- Двухфутовая свинцовая труба.
- Наверное, ударил прямо в рот, - сказал Эллис. - Слава богу, что он не вдохнул выбитые зубы. Бронхи чистые. - Он обнял Джанет. - Его подремонтируют.
- А как насчет другого?
- Механик? - Эллис покачал головой. - Я бы не стал давать никаких гарантий. Нос сломан, и носовые кости вмяты в мозговую ткань. Ему дают физраствор через ноздри. Большая потеря крови и значительная опасность энцефалита.
- Как вы оцениваете его шансы выжить? - спросил Андерс.
- Состояние критическое.
- Ясно. - Андерс ушел.
Росс вышла вместе с Эллисом из отделения «Скорой помощи», и они отправились в кафетерий. Эллис по-прежнему обнимал ее за плечи.
- Полнейшая неразбериха, - сказал он.
- С ним точно все в порядке? - спросила Росс.
- Несомненно.
- Он был довольно симпатичный…
- Челюсть поставят на место. Он будет как новенький.
Она передернула плечами.
- Что, холодно?
- Холодно, - ответила она. - И устала. Ужасно устала.

***

Они с Эллисом пили кофе в кафетерии. Было уже половина седьмого, и в кафетерий набилось много народу. Эллис ел медленно, каждым своим движением выказывая усталость.
- Странно, - заметил он.
- Что?
- Сегодня утром мне звонили из Миннесоты. У них есть вакантное место профессора в нейрохирургии. Спрашивали, не заинтересуюсь ли я.
Она ничего не сказала.
- Ну, не странно ли?
- Нет.
- Я сказал им, что не собираюсь никуда уходить отсюда, пока меня не вышибут.
- А ты уверен, что это произойдет?
- А ты нет? - Он оглядел кафетерий: сестры, практиканты, техперсонал. - Не понравится мне в Миннесоте. Слишком холодно.
- Но там сильная школа.
- Это да. Школа сильная, - он вздохнул. - Замечательная школа!
Росс стало его жаль, но она подавила это чувство. Он сам во всем виноват, хотя она его предупреждала. В истекшие сутки она еще никому не попеняла: «Я же говорила!» Она просто не позволяла себе даже подумать об этом. Во-первых, не было никакой необходимости это говорить. С другой стороны, это все равно бы не помогло Бенсону, а он продолжал оставаться ее главной заботой.
Но и особой симпатии к этому отважному хирургу она не испытывала. Отважные хирурги с легкостью готовы были рисковать жизнью пациентов, но не своей. Самое большее, что мог потерять хирург, - это свою репутацию.
- Ну, - сказал Эллис, - пора мне возвращаться в Центр. Пойду посмотрю, что там происходит. Знаешь, что я тебе скажу?
- Что?
- Хорошо бы они его пристрелили, - и он пошел к лифту.

***

Операция началась в семь вечера. Росс стояла на смотровой галерее, глядя через стекло, как Морриса ввозят на каталке в операционную. На него накинули простыню. Операцию проводили Бендиксон и Куртис - оба классные специалисты в области косметической хирургии. Они «подремонтируют» его так, как никто бы другой не смог.
И все же, когда сняли стерильные повязки, она не смогла без содрогания взглянуть на лицо Морриса. Верхняя часть его лица оставалась неповрежденной. Вся нижняя часть представляла