удастся ускользнуть из больницы в халате. Но он оставил свою одежду в палате - возможно, осознав, что не сможет улизнуть и в собственной одежде. Во всяком случае, в полночь. Его бы остановили внизу на выходе. Последние посетители ушли из здания часа три назад. Так что же он удумал?
Полицейский пошел на пост к медсестрам - звонить в участок и сообщить о случившемся. Росс пошла за ним, приоткрывая все соседние двери. В палате 709 находился больной с сильными ожогами. Она заглянула внутрь и удостоверилась, что там только один человек, 708-я была пуста: прооперированного пациента с пересаженной почкой сегодня днем выписали. Но она осмотрела и эту палату.
На следующей двери висела табличка «ИНВЕНТАРЬ». Это была обычная кладовая. Бинты, вата, шины, хирургические нитки, запас простыней. Открыв дверь, она пошла вдоль полок. Бутылочки с физраствором, подносы с наборами различных инструментов, стерильные маски, перчатки, фартуки, стерильные халаты для сестер и санитаров…
Она остановилась, увидев синий халат, который чья-то торопливая рука затолкала в угол полки. На полке возвышались горки отглаженных белых брюк, рубах и курток - в таких ходят больничные санитары. Она позвала сестру…

***

- Это невозможно! - говорил Эллис, расхаживая по кабинету дежурных сестер. - Просто невозможно! После операции прошло два дня - точнее полтора. Он просто не мог встать и уйти.
- Но ушел, - сказала Джанет Росс. - И сделал это единственным доступным ему способом - переодевшись в форму санитара. Потом он, скорее всего, спустился по лестнице на шестой этаж и на лифте спустился в вестибюль. Никто его и не заметил: санитары входят и выходят в любое время суток.
На Эллисе был строгий костюм-тройка, галстук распущен. Он курил. Росс раньше никогда не видела его с сигаретой в зубах.
- И все же я не понимаю, - говорил он. - Его же накачали торазином и…
- Он не получил ни капли! - сказала Росс.
- То есть?
- Что за торазин? - вмешался полицейский, делавший пометки в своей записной книжке.
- Сестры засомневались, назначен ли ему торазин, и не стали ему колоть. С прошлой полуночи ему не давали ни транквилизаторов, ни седативов.
- Боже! - Эллис метнул на сестер такой взгляд, словно собирался их убить. - Да, но как же голова? Она же перебинтована. Этого же нельзя не заметить!
Моррис, до сих пор сидевший молча, очнулся.
- У него был парик, - сказал он.
- Ты шутишь!
- Я видел его собственными глазами.
- А какого цвета парик? - спросил полицейский.
- Черный, - ответил Моррис.
- Господи! Боже! - повторил Эллис.
- Откуда у него этот парик? - спросил Эллис.
- Ему приносили передачу. В день поступления в клинику.
- Слушайте, - сказал Эллис, - пусть даже парик, но куда он мог деться! Он же оставил в палате бумажник, деньги. Такси он поймать не мог в такой поздний час.
Росс воззрилась на Эллиса, поражаясь его способности игнорировать реальность. Ему просто не хотелось поверить, что Бенсон сбежал, и он оспаривал неопровержимые доказательства. И оспаривал упрямо.
- Он позвонил кому-то около одиннадцати, - сказала Росс, взглянув на Морриса. - Ты не помнишь, кто принес ему парик?
- Симпатичная девушка.
- Имя не помнишь? - саркастически спросила Росс.
- Анджела Блэк, - поспешно ответил Моррис.
- Поищи ее телефон в справочнике, - попросила Росс.
Моррис начал листать толстенный том, но тут зазвонил телефон, и Эллис снял трубку. Он послушал, потом без комментариев передал трубку Росс.
- Алло?
- Я закончил компьютерную развертку, - сказал Герхард. - Только что. Ты была права. Бенсон вошел в цикл обучения со своим имплантированным компьютером. Стимуляции в точности ложатся на параболу проекции.
- Потрясающе! - сказала Росс. Она взглянула на Эллиса, потом перевела взгляд на Морриса и полицейского. Они терпеливо ждали.
- Все именно так, как ты и сказала, - продолжал Герхард. - Бенсону явно понравился электрошок. Он стимулировал припадки все чаще и чаще. Изгиб параболы постепенно становится все круче и круче.
- Когда он сорвется?
- Скоро. Если предположить, что он не нарушит цикл - а это маловероятно, - то с шести часов четырех минут утра он будет получать практически непрерывные стимуляции.
- Эта проекция подтверждена? - спросила она, нахмурившись, и взглянула на часы. Уже половина первого ночи.
- Да. Непрерывные стимуляции должны начаться в шесть