настолько, чтобы быть абсолютно невозможной. А в будущем хирургические методики будут стандартизованы. Так что можно легко представить себе клиники, открывшиеся где-нибудь в Мексике или на Багамах.
Поиск хирургов для проведения подобных операций также не представляет собой неразрешимую проблему. Один квалифицированный нейрохирург может проводить до пятнадцати операций в день. Он, конечно, будет брать за каждую операцию по тысяче долларов, - а нещепетильных хирургов с такими запросами найти, конечно же, нетрудно. Сотня тысяч долларов наличными в неделю - это слишком сильное искушение нарушить закон. Если, строго говоря, такой закон вообще существует.
Похоже, что нет. Год назад клиника организовала совместный семинар с юристами на тему «Биомедицинские технологии и право». Среди обсуждаемых тем был и электроголизм. Но юристы не поддержали дискуссию. Концепция электроголиков не вписывалась в существующую систему законодательства, регулирующего борьбу с наркоманией. Все ныне действующие законы признавали, что человек может пристраститься к наркотикам по неведению или под давлением извне, а это нечто совсем отличное от человека, который сознательно ищет возможности перенести операцию, в результате чего он пристрастится к электрошоку. Большинство юристов сочли, что население не станет испытывать нужду в подобных операциях, так что и проблем с законодательством возникнуть не может вследствие того, что не будет общественной потребности в этой слабости. Но вот Бекерман продемонстрировал наличие такой потребности.
- Черт меня побери! - сказал третий сотрудник «Развития».
Моррис счел этот комментарий неадекватным ситуации. Сам же он почувствовал то, что уже чувствовал раз или два с тех пор, как пришел в Центр. Это было ощущение того, что все меняется слишком стремительно и опасно, и события развиваются, не поддаваясь обдуманному контролю, и что все вообще когда-нибудь может выйти из-под контроля - внезапно и без всякого предупреждения.

6

В шесть вечера Роджер Макферсон, заведующий Центром нейропсихиатрических исследований, отправился на седьмой этаж осмотреть своего пациента. По крайней мере, именно так он мысленно называл Бенсона - «своим пациентом». Чувство собственника, не совсем неуместное в данном случае. Без Макферсона не было бы никакого ЦНПИ, а без ЦНПИ не было бы ни нейрохирургии, ни Бенсона. Вот что он об этом думал.
В палате 710 стояла тишина. Стены были омыты красноватыми бликами закатного солнца. Бенсон, похоже, спал. Но когда Макферсон закрыл за собой дверь, Бенсон устремил на него немигающий взгляд.
- Как вы себя чувствуете? - спросил Макферсон, подходя к кровати.
- Все только об этом и спрашивают, - улыбнулся Бенсон.
- Это естественный вопрос, - улыбнулся в ответ Макферсон.
- Устал я - вот и все. Очень устал… Иногда мне кажется, что я часовая мина и вы тут все ждете, когда я взорвусь.
- Вы так думаете? - спросил Макферсон и машинально поправил Бенсону подушку, чтобы лучше видеть монитор. Синусоида нормальная.
- Тик-так, - сказал Бенсон, закрывая глаза. - Тик-так.
Макферсон нахмурился. Он уже привык к механическим метафорам Бенсона: ведь этот человек, в конце концов, одержим мыслью, что люди - те же машины. Но эти его идеи что-то слишком быстро проявились после операции…
- У вас что-нибудь болит?
- Ничего. Только немного ноет за ушами, словно после падения. Вот и все.
Макферсон знал, что это костная боль от бурения черепной коробки.
- После падения?
- Ну да - я же падший человек. Я поддался и уступил.
- Чему?
- Процессу превращения меня в машину. - Он открыл глаза и снова улыбнулся. - Или в мину с часовым механизмом.
- Вы чувствуете какие-нибудь запахи? Странные ощущения? - задавая этот вопрос, Макферсон смотрел на сканер ЭЭГ над головой пациента. Там по-прежнему вычерчивались нормальные альфа-узоры без каких-либо признаков приближающегося приступа.
- Нет. Ничего такого.
- Но вам кажется, будто вы можете взорваться? - Макферсон подумал, что такие вопросы лучше бы задавать Росс.
- Вроде того, - ответил Бенсон. - В будущей войне мы все взорвемся.
- Что вы хотите этим сказать?
- А вы, похоже, раздражены?
- Нет, просто немного озадачен. Так что это значит - в будущей войне?
- В будущей войне между человеком и машинами. Понимаете: человеческий мозг отжил свое.
Это что- то новенькое! Раньше