- модель мозга».
В Центре инженеры-компьютерщики и нейробиологи работали вместе бок о бок много лет. Из этого сотрудничества родились «Форма Кью» и программы типа «Джордж» и «Марта», а также новые психохирургические методики и психодекс.
Психодекс был довольно прост. Это был тест, в котором испытуемому необходимо было давать мгновенные ответы на психологические вопросы, затем эти ответы классифицировались и обрабатывались в соответствии со сложным математическим алгоритмом. Пока в компьютер вводились данные с карточки, Росс смотрела, как на дисплее вспыхивают все новые и новые ряды вычислений.
Она не обращала на них внимания: колонки чисел, как ей было известно, всего-навсего черновики компьютера, только промежуточные звенья перед окончательным ответом. Она улыбнулась, подумав о том, как бы Герхард объяснил эти вычисления: ротация матриц в пространстве, выяснение факторов, приведение их к ортогональному уровню и последующая корреляция. Все это звучало очень сложно и научно, и она, надо сказать, мало что в этом понимала.
Давным- давно она обнаружила, что компьютером можно пользоваться, не понимая принципов его работы. Точно так же можно пользоваться автомобилем, или пылесосом, или собственным мозгом.
На экране выскочила надпись: «РАСЧЕТЫ ЗАВЕРШЕНЫ. ВЫЗОВИТЕ ВИЗУАЛЬНЫЙ ОБРАЗ».
Она набрала код для трехмерного графика. Компьютер ответил, что трехмерный образ дает восемьдесят один процент дисперсии. Росс увидела на дисплее трехмерное изображение горы с острым пиком. Она некоторое время рассматривала возникший график, потом сняла телефонную трубку и вызвала Макферсона.
Макферсон, нахмурившись, смотрел на экран. Эллис заглядывал ему через плечо.
- Ясно? - спросила Росс.
- Абсолютно, - ответил Макферсон. - Когда делали тест?
- Сегодня.
Макферсон вздохнул.
- Не хотите сдаваться без боя, да?
Вместо ответа она начала нажимать клавиши и вызвала на дисплее изображение еще одной горной вершины - теперь куда более высокой.
- А это самые последние данные.
- Судя по этим расчетам, возвышение соответствует…
- Психозному состоянию.
- То есть теперь это проявилось у него в куда большей степени, - заметил Макферсон. - Больше, чем всего месяц назад.
- Да.
- Не думаете ли вы, что он мухлевал при тестировании?
Росс покачала головой. Она вывела на дисплей результаты всех четырех предыдущих тестов. Тенденция была ясна: на каждом последующем изображении горный пик вздымался выше и выше, становясь все острее.
- Что ж, - сказал Макферсон, - по всему видно, что ему становится хуже. То есть вы из этого делаете вывод, что его не следует оперировать.
- Сегодня это убеждение сильнее, чем когда-либо. Он безусловно психотик, и если вы начнете вставлять ему в голову провода…
- Знаю, - прервал ее Макферсон. - Я знаю, что вы скажете.
- …он решит, что превратится в машину, - закончила она.
Макферсон повернулся к Эллису.
- Как вы думаете: мы не можем сбить это повышение торазином?
Торазин был сильным транквилизатором, использовавшимся в Центре. Некоторым психотикам он помогал восстанавливать ясность мышления.
- Можно попробовать.
Макферсон кивнул.
- Я тоже так думаю. А вы, Джанет?
Она смотрела на дисплей и молчала. Какая же все-таки странная штука эти тесты. Горные пики - это всего лишь абстракция, математическое выражение эмоционального состояния. Это же не реальный атрибут личности - вроде пальцев, или веса, или роста.
- Джанет! Что вы думаете? - повторил Макферсон.
- Я думаю, - ответила она, - что вы оба только и мечтаете об этой операции.
- А вы по-прежнему ее не одобряете?
- Я не «не одобряю»? Я считаю ее вредной для Бенсона.
- А что вы думаете по поводу использования торазина? - не отступал Макферсон.
- Это большой риск.
- Неоправданный риск?
- Может быть, оправданный, может быть, нет. Но это риск.
Макферсон кивнул и обратился к Эллису:
- Вы настаиваете на операции?
- Да, - ответил Эллис, не спуская глаз с дисплея. - Я настаиваю на операции.

7

Как обычно, Моррису было неловко играть в теннис на территории клиники. Высокие здания комплекса всегда заставляли его ощущать себя немного виноватым - эти ряды окон, лица несчастных пациентов, которые не могли, подобно ему, прыгать и махать ракеткой. И еще звук. Точнее - отсутствие звука. Неподалеку от больницы проходило шоссе, и приятные мягкие шлепки теннисного мяча