расположены на рубеже компьютерной системы, на различных этажах здания.
Макферсон взглянул на телеэкран: Бенсон был не на шутку возбужден. Он включил звук и услышал:
- …все более и более разумными. Сначала паровые двигатели, потом автомобили и аэропланы, потом арифмометры. Теперь уже компьютеры, с сетями обратной связи…
Макферсон выключил звук.
- Если взять человеческий мозг, то аналогия тут такая: мозг и периферийные терминалы, как, например, рот, руки, ноги. Они выполняют команды мозга. В общем и целом, мы судим о работе мозга по результатам этих периферийных функций. Мы замечаем, что человек говорит, как он жестикулирует, как поступает, и на основании этих данных дедуктивным образом приходим к выводу о том, как функционирует его мозг. Это общеизвестно.
Он взглянул на Бенсона. А что бы сказал Бенсон? Согласился или стал бы возражать? А, какая разница!
- Теперь же в ходе этой операции мы создали человека не с одним мозгом, а с двумя. У него есть биологический мозг - поврежденный, и у него теперь есть новый - компьютерный мозг, который должен исправлять повреждения первого. Этот новый мозг предназначен для контроля над биологическим мозгом. Таким образом мы сталкиваемся с новой ситуацией. Поврежденный биологический мозг пациента является периферийным терминалом - единственным, точнее говоря, терминалом - нового компьютера. В одной области новый компьютерный мозг осуществляет полный контроль. И потому биологический мозг пациента, а в действительности все его тело, становится как бы терминалом для нового компьютера. Итак, мы создали человека, который представляет собой сложный компьютерный терминал. Этот пациент есть дисплей нового компьютера, и он столь же бессилен контролировать процесс вывода данных, как монитор бессилен контролировать информацию, поступающую на его экран.
Возможно, это слишком сильно сказано, подумал Макферсон и, нажав на кнопку, добавил:
- Гарриет, перепечатайте последний абзац, но я потом хочу его отредактировать, хорошо? «Римская четыре. Итоги и выводы».
Он снова замолчал и включил звук, чтобы послушать Бенсона. Бенсон говорил:
- …ненавижу их! В особенности проституток. Бортмеханики, балерины, переводчики, рабочие бензоколонок - люди, которые являются машинами или обслуживают машины. Проститутки! Я их всех ненавижу!
Говоря это, Бенсон яростно тыкал в собеседника зажженной сигаретой.

4

- И что вы чувствовали? - спросил доктор Рамос.
- Я разозлилась, - ответила Джанет Росс. - Разозлилась. Просто из себя вышла. Представляете: эта сестра стоит и смотрит! И притворяется, будто ничего не понимает, что происходит, а сама все прекрасно понимает!
- Вы разозлились на… - доктор Рамос не закончил.
- На хирургов. На Бенсона. Они захотели - и сделали. Я же им с самого начала говорила - с самого первого дня, - что это дурацкая затея, очень опасная затея, но Эллис, и Моррис, и Макферсон - все они только и мечтали об этой операции. Они все такие самодовольные. Особенно Моррис. Когда я увидела его в реабилитационной… Как он снисходительно разговаривал с Бенсоном - а тот, бедняга, был бледный как полотно, весь перевязанный, в проводках - я просто рассвирепела.
- И почему?
- Да потому, что он лежал там такой бледный, потому что… А!
Она осеклась, подыскивая слова для ответа, но так и не придумала ничего путного.
- Насколько я понимаю, операция прошла успешно, - сказал доктор Рамос. - И многие люди, перенесшие тяжелую операцию, теряют цвет лица. Так что же вас так вывело из себя?
Росс молчала.
- Не знаю, - наконец пробормотала она.
Она услышала, как доктор Рамос пошевелился в кресле. Его она не видела: она лежала на кушетке, а доктор Рамос сидел у нее в изголовье. Наступила долгая пауза. Она уставилась в потолок и попыталась придумать, что бы сказать. Но мысли ее путались, и ничего здравого в голову не приходило. Доктор Рамос сказал:
- Вам представляется важным присутствие сестры.
- Разве?
- Вы же сами упомянули про нее.
- Я не заметила.
- Вы сказали, что сестра находилась в палате и прекрасно понимала, в чем дело… Так что именно происходило?
- Я рассвирепела.
- Но вы не знаете отчего.
- Знаю. Из-за Морриса. Он такой самодовольный.
- Самодовольный, - повторил доктор Рамос.
- Чрезмерно самоуверенный.
- Вы сказали, самодовольный.
- Слушайте, я ничего не имела в виду конкретно. Это