шум машин сзади на улице и прочие звуки кажутся какими-то потусторонними.
– Он зашел сюда, – сказал Бобби. Голос его звучал хрипло.
Ронни нащупала его руку и крепко сжала. В другой руке Бобби держал свой деревянный крест. Ронни коснулась своего креста, который висел у нее на шее, и вдруг остановилась:
– В чем дело?
– У меня неправильное чувство.
– Неправильное?
– Ну да. Чувство, что здесь его нет. Трудно объяснить. Той ночью я его чувствовала. Всем телом. Понимаешь? Как будто рядом со мной открыли холодильник.
– Да, понимаю.
– А сейчас я ничего такого не чувствую.
– Давай дойдем до конца, чтобы быть уверенными.
Они снова пошли вперед. Сюда практически не проникал свет фонарей, были видны только неясные тени. В дальнем конце тупика зияла чернотой стена старого здания. На этот раз остановился Бобби. Ронни тоже замерла, остановилась и вопросительно посмотрела на него. Бобби склонил голову набок, словно к чему-то прислушивался. Ронни затаила дыхание. Впереди, может быть, всего метрах в пяти, послышалось какое-то хрюканье, потом раздался хриплый свист. И чей-то голос:
– Дерьмо!
Потом впереди вспыхнул луч света, и они увидели на земле человека. Это был мужчина лет приблизительно сорока. Нос у него был разбит и сильно кровоточил. Он прикрывал ладонью глаза от света. Над ним склонился тот, кто держал фонарь.
– Отстань от меня, – застонал лежащий мужчина.
– Заткнись! – ответил ему другой.
– Эй, – крикнул Бобби, шагнув вперед.
Луч света тут же повернулся на голос. Ронни прикрыла глаза рукой.
– Выключи этот чертов фонарь! – заорал Бобби.
Но свет не погас. Наоборот, он понесся к ним, как поезд в тоннеле. Первой мыслью Ронни было отпрыгнуть в сторону, но она отбросила ее и пригнулась, выставив вперед плечо. Сильный удар опрокинул ее на землю. Она услышала громкий вскрик, и фонарь, сверкнув над ее головой, перелетел через нее и упал где-то сзади. Что-то тяжелое навалилось на нее сверху, холодные руки коснулись лица. Она вскрикнула, и тот, кто навалился на нее, вскочил. Фонарь, перелетев через нее, упал очень удачно и теперь освещал все место действия. Ронни увидела, что Бобби одной рукой прижимает кого-то к стене. В другой руке у него, поднятой как для удара, она заметила что-то длинное и тонкое. Кол.
– Бобби! Не надо!
– Порядок, детка, – отозвался Бобби. – Я не собираюсь его протыкать. Пока.
Пойманным оказался подросток лет шестнадцати. Высокий, худощавый, с прямыми светлыми волосами. На нем была кожаная клубная куртка «Миннесота Викингз». Похоже, дорогая. Лицо парня было искажено от страха. Ронни подошла ближе.
– Какого черта ты здесь делаешь? – сказала она.
Парень съежился и отвернулся:
– Ничего Я ничего не сделал, я просто смотрел. Только смотрел.
Старик, все это время молчавший, застонал:
– Пытался убить меня, сволочь. Забрал у меня все деньги.
Парень заерзал, лицо его стало белее полотна. Ронни подняла фонарь и посветила в сторону, где лежал старик. Рядом с ним на земле валялась маленькая бейсбольная бита. Ее конец был в крови и на него налипли волосы.
– Ах ты маленький кусок дерьма, – сказала Ронни.
– Что такого, это ведь всего лишь бродяга, – ответил парень.
– Может, мне его убить? – спросил Бобби.
– Посмотрим, – сказала Ронни. Она присела на корточки рядом со стариком и коснулась пальцами его щеки: – Вы целы?
– Да, но мои деньги! Он взял мои деньги!
Ронни подняла биту, подошла к подростку и обыскала карманы его куртки. В одном из них она нашла бумажник, в другом – ключи и комок мокрых купюр. Она открыла бумажник и увидела там четыре купюры по двадцать долларов.
– Эй, это мои! – слабо пытался протестовать парень.
Ронни улыбнулась, сложила деньги и отдала их старику. Затем она снова открыла бумажник и вытащила оттуда школьную карточку с фотографией.
– Джин Томпсон, – прочитала она. – Ты очень плохо вел себя сегодня, Джин.
– Отпустите меня, – заныл парень.
– Отпусти его, Бобби, – сказала Вероника.
Бобби отпустил подростка. Ронни подошла ближе и с таким видом, будто собираясь поделиться с ним какими-то интимными подробностями, сказала:
– Я оставляю у себя твою карточку. Если ты когда-нибудь еще кого-то обидишь, я отнесу ее в полицию, понял? Я могу это сделать прямо сейчас. И если ты будешь продолжать заниматься подобными делами, я не стану тебя жалеть.
Парень зашмыгал носом:
– Как я теперь