выходным он небось треплется с компьютерами Бюро.
— Нашла.
— Тащи эту машину сюда, я ее поцелую.
Компьютер она мне не дала, но дала номер телефона.
Джордж Хигби был из тех бедолаг, которые шагают по жизни в надежде, что и остальной мир так же добродетелен, как и они сами. Каждое утро он просыпается с желанием переделать мир, с мечтой о том, чтобы этот мир стал хоть чуть-чуть лучше. Ему и в голову не приходит, что есть на свете люди, желающие заставить мир страдать. Даже после того, как его 16-летняя дочь сбежала с каким-то гитаристом, вдвое старше ее, который, накачав ее наркотиками, бросил в номере мотеля в Рино; даже после того, как она спуталась уж с совершеннейшими мерзавцами и в итоге стала торговать собой на задворках Вегаса; даже после того, как нам с Энджи удалось с помощью полиции штата Невада вырвать ее из рук этих подонков; даже после того, как этот свет очей его закатил истерику, обвиняя папашу во всем случившемся, — даже после всего этого Джордж встречает мир улыбкой, свойственной людям, у которых нет иных забот, как стараться быть добропорядочным и чутким да молиться о том, чтобы мир — хотя бы разок — вознаградил их. Джордж сделан из хорошего материала — именно на таком фундаменте зиждятся все религии.
Он взял трубку после первого же звонка. Такая уж у него привычка.
— Джордж Хигби, — услышал я его голос и не удивился бы, если бы он сказал: «Будем друзьями?»
— Привет, Джордж. Это Патрик Кензи.
— Ба! Патрик! — воскликнул он, и, должен признаться, восторг, звучащий в его голосе, передался мне. Ни с того ни с сего на меня нахлынули нежные чувства, мне стало казаться, я пришел в этот мир исключительно для того, чтобы второго июля позвонить Джорджу и тем самым доставить ему несказанное удовольствие. — Как поживаешь? — поинтересовался он.
— Отлично, Джордж. А у тебя как?
— Великолепно, Патрик. Просто великолепно. Не могу пожаловаться.
Джордж — один из тех, кто просто физически не может жаловаться.
— Джордж, — сказал я, — ты уж извини, звоню я тебе не просто так, а по делу, — и вдруг до меня дошло, что никогда я не звонил Джорджу «просто так», да и вряд ли когда позвоню. Но ничего похожего на чувство вины я не испытывал.
— Да ладно тебе, Патрик, — ответил он, несколько уняв свой восторг. — Ты человек деловой. Нужна моя помощь?
— Как там Сэнди? — поинтересовался я.
— Ты же знаешь, что за дети нынче пошли, — ответил он. — У нее такой возраст, что ей не до отца. Но, безусловно, это пройдет.
— Конечно, — поддакнул я.
— Пусть растут как знают.
— Их дело, — сказал я.
— Все равно потом вернутся к тебе.
— Конечно же вернутся, — утешил его я. В самом деле, куда они денутся?
— Да что это я все о себе да о себе? — сменил он тему. — На днях читал о тебе в газетах. У тебя все в порядке?
— Все нормально, Джордж. Ты же знаешь наши газеты — из мухи сделают слона.
— Случается. Но как бы мы без них жили?
— Я вот почему звоню тебе, Джордж. Мне нужен номер одного автомобиля, а ждать до завтра я не могу.
— А ты не пробовал запросить полицию?
— И не стану. Я должен разобраться в этом до того, как подключу полицию.
— Ладно, Патрик, — сказал он и задумался. — Ладно, — повторил он уже другим голосом: видно, что-то пришло ему в голову, — сделаем. Но тебе придется подождать. Мне нужно минут десять, чтобы получить доступ к нашему компьютеру. Тебя это устроит?
— Джордж, уж и не знаю, как тебя благодарить. Не торопись, я подожду сколько надо. — Я сообщил ему фамилию Дженны, номер водительских прав и ее адрес.
— Отлично. Пятнадцать минут, больше не потребуется. Я тебе перезвоню.
— У тебя есть мой телефон?
— Конечно, — ответил он. Можно подумать, мы храним номера телефонов людей, с которыми встречались пару раз два года назад.
— Спасибо, Джордж, — и я повесил трубку, не дожидаясь, пока он скажет: «Да не за что, это тебе спасибо».
Мы стали ждать. От нечего делать Энджи бросила в меня гуттаперчевым мячиком. Я поймал его и отпасовал ей. Так мы и перекидывались, пока она не сказала:
— К Дэвину на этот раз обращаться не станем?
— А на кой? — сказал я, отбив мячик.
— А почему бы и нет? — поинтересовалась она, сделав верхнюю подачу.
Я изловчился и перехватил мячик.
— Не будем, и все тут. Осторожней, кассетник расшибешь.
Энджи поймала мячик и стала подбрасывать его, ударяя в потолок.
— Это нештатная ситуация, — сказала