как и большинство экстрасенсов.
– Вы тоже так можете?
– Да.
Стокер встал, взял два листка бумаги и карандаш и пошел на кухню.
– Начинай, – крикнул он.
Герни начертил Лотарингский крест внутри круга и все заключил в треугольник. Чтобы усложнить задачу, он начертил еще один крест, похожий на уайтлифский, и поместил его в квадрат.
– Так, – сказал Стокер. – А теперь внимательно посмотри на рисунок и представь его в уме.
Герни мысленно прошелся по всем линиям.
– Не спеши, – сказал Стокер, – немного помедленнее.
По спине Герни пробежал холодок, но он подчинился и стал медленнее прочерчивать свои линии, словно водя чертежным пером. Он сконцентрировал внимание на одной фигуре, затем на другой. Прошло не больше минуты.
Стокер возвратился из кухни и передал Герни листок бумаги.
– Скептик, – сказал он и улыбнулся.
Линии на рисунке были жирные, будто срисованные через плотную кальку, а сами рисунки отличались поразительной точностью.
– Вы ничего не имели против нашего эксперимента? – спросил Герни.
– Конечно нет. Просто давно этим не занимался и немного запутался, образы очень похожи. К тому же я увидел, что ты нарисовал.
– Но как?
Стокер поднял руки.
– Увидел. Не знаю. Увидел, и все. Это не трудно, Саймон. Многие обладают такой способностью. Но когда напрягаешься, получается лучше. Это всего лишь развлечение.
И он небрежно пожал плечами.
– Можно лишь догадываться о причинах, побудивших правительство заинтересоваться подобными опытами. Представь себе, что где-нибудь в стамбульском кафе сидит некто и читает документы, которые взял из ящика невостребованных писем. Рядом – красивая брюнетка – агент другого государства. У нее талант к такого рода вещам и блестящая зрительная память. Ну, не знаю... Если я преувеличиваю, так только потому, что нахожу подобное применение экстрасенсов отвратительным. Кто знает, что сделают из этого «мастера войны»?
– Нет, – произнес Герни. – Не вижу, какую пользу могут извлечь из этого власти.
Стокер взял кружки, чтобы налить еще пива.
– Дело в том, Саймон, что мало кто думает о применении способностей экстрасенсов. Их боятся и в то же время невольно задаются вопросом, на кой черт они сдались. Это все равно что иметь электричество, но не знать, как им пользоваться. Эта сила повсюду, но ведь никто не носит с собой электрическую лампочку или чайник. Так что хранитель тайны иногда просто создает вольтову дугу, все ахают, вот и все. Лично мне повезло, мои способности приносят пользу, но они неотъемлемая часть той огромной силы.
Правительства годами изучают экстрасенсорные явления, потому что их нельзя отрицать. Они существуют, и тому есть веские доказательства. Власти хотят найти им применение, обуздать эту силу в своих целях.
Герни поднял брови.
– Целители более распространены и уважаемы, чем ты думаешь. Большинство из них незаметно трудится, как и я. Бывают, конечно, организованные сеансы и всякие представления, но многие занимаются частной практикой. Не случайно из госбюджета СССР на исследования в области парапсихологии выделяются большие средства, известно, что сам Брежнев лечится у целителя.
– Неужели? – удивился Герни.
– Эту женщину зовут Джуна Давиташвили. Председатель Госплана Николай Байбаков тоже ее пациент. Насколько мне известно, у нее лечится чуть ли не все Политбюро. Академия наук СССР официально ее признала, как и многих целителей и экстрасенсов. Как бы то ни было, она необычайно талантлива. Вот, возьми, я слишком много налил.
Герни взял кружку и не спеша пил, пока Джон подбрасывал поленья в гаснущий камин. Не оборачиваясь, он сказал:
– Видимо, мальчик и в самом деле попал в беду.
– Да, – ответил Герни, – вы правы.
По голосу Стокера он понял всю серьезность положения.
– Саймон, мне не нужны детали. Я тебе верю. Но если я понадоблюсь, если смогу помочь...
– Да. – Герни посмотрел на старика и вспомнил, почему в детстве он так любил этого человека и почему любит по сей день. – Я не забуду, спасибо Джон.
За три часа, которые Герни провел со Стокером, ветер переменился. Похолодало, и в воздухе появился какой-то металлический привкус. Затихло и потемнело болото в ожидании снега. До «Друидс-Кум» было пятнадцать миль. Всю дорогу Герни прокручивал в уме свой разговор с Джоном Стокером и старался понять, как они хотят использовать мальчика.
Он вспомнил обрывки информации,