в Лондон. Правильно? – Джеффриз снова кивнул. – Неожиданно она узнает о парне, – Прентисс выставил вперед один палец, – о Герни, – он выставил вперед второй палец, – и даже рассказывает о планах Герни завтра вечером пробраться в особняк, – Прентисс выставил вперед третий палец.
– Что вы хотите сказать?
Прентисс сжал пальцы в кулак и ударил им по столу.
– Я спрашиваю вас, как ей удалось узнать все это? Если бы она не была экстрасенсом, то нам пришлось бы изрядно понервничать, устанавливая ее источники информации.
– Но она экстрасенс, – заявил Аскер, – и все, что вам кажется странным и необычным, как раз и объясняется наличием «остаточного поля». – Аскер потянулся к пачке Прентисса и достал сигарету. – Как вы думаете, похоже на нее, что она все рассказала вашим людям?
– Конечно. Двойной блеф. Если она обманывает нас, то в ее план входило сообщить нам то, что она якобы узнала, чтобы иметь возможность набить себе цену.
– А мотив?
Прентисс покачал головой:
– Это одному Богу известно. Надуть нас, разбогатеть и вернуться домой. Каковы ваши соображения на сей счет?
Аскер закурил.
– В Висконсине есть местечко, которое называется Нью-Оксфорд. Там живет мальчик по имени Билли Каппел. Он учится в специализированной школе, так как в результате родовой травмы стал умственно отсталым. Он мало что умеет делать. Если дать ему две кастрюли – с водой и пустую – и попросить его перелить воду из одной в другую, то он справится с этой задачей. Но если попросить его пойти на кухню и наполнить кастрюлю водой из-под крана, он этого не сможет сделать, так как действия, которые при этом надо совершить, оказываются выше его понимания. Естественно, он не умеет ни читать, ни писать. Его представления о мире, в котором мы живем, крайне скудны и ограниченны. Люди, окружающие Билли, – учителя, родители, другие дети, – заботятся о нем, помогают ему овладевать некоторыми самыми элементарными навыками, но понимают, что он живет в своем, особом, мире, практически лишенном каких-либо образов. Ясно, что до конца жизни кто-то будет заботиться о нем, выступая в качестве своеобразного поводыря. В тот момент, о котором я рассказываю, ему было двенадцать лет.
За год до этого одна из преподавательниц школы, где учится Билли, сделала ко дню рождения своей дочери необычный подарок – машину. – Аскер дотянулся до пепельницы и затушил сигарету. – Подержанную машину. Учительница, должно быть, рассказала об этом кому-то из своих коллег. Почему бы и нет? В конце концов, это была крупная покупка. Ровно год спустя она занималась с Билли и другими детьми. Билли сказал ей: «Год назад Мейси получила свою машину». Я точно не помню, как звали эту девочку. Учительница не поверила своим ушам. Она привела директора школы, и уже вдвоем они стали задавать ему вопросы. Когда эта учительница пришла работать в школу? Она работала уже четыре года, но мальчик назвал точную дату ее поступления в школу. Оказалось, что он также знает день ее рождения и что в следующем году ей должно исполниться сорок два года. Они поинтересовались, знает ли мальчик, в каком году она родилась, и получили правильный ответ.
Они как бы между прочим проверяли его еще два дня. Они задавали ему вопросы, интересуясь различными фактами. Выяснилось, что он знает дни рождения всех преподавателей. Что в первое воскресенье марта прошлого года умерла чья-то собака. Оказалось, он знает очень много.
Эд Джеффриз не понимал, куда он клонит, но решил высказать свое мнение.
– Все то время парень притворялся, – предположил он. Аскер бросил на него раздраженный взгляд.
– Вы слышали, что я сказал, или нет? Он умственно отсталый. Но дело не в этом.
– Откуда-то он это знал, – сказал Прентисс, и его слова прозвучали не как вопрос, а как констатация факта.
– Вот именно. Учительница не помнила, чтобы она рассказывала мальчику об автомобиле. С какой стати ей это делать? Он слышал, как она делилась этой новостью с кем-то другим? Возможно. Но почему он запомнил это? Вероятно, он видел, как поздравляли того или иного учителя с днем рождения. Возможно, он был привязан к той собаке. Но даже если все это правда, что совершенно невероятно, то либо у мальчика феноменальная память, а это исключено при его заболевании, либо он экстрасенс.
– Что было дальше? – спросил Прентисс.
– Дальше – больше. Они задавали ему вопросы еще два