и сказал:
– Пора. Мы здесь и так засиделись.
– Куда же мы едем?
– Нам скажут. – Он догадывался, каким будет ее следующий вопрос, и сразу ответил: – В другой безопасный дом, на этот раз в Лондоне.
– Я тоже поеду?
– Ты тоже. Пока.
Она посмотрела на Тома и Гарри, молча склонившихся над своими тарелками, и почувствовала, как в ней растет неприязнь. Все три дня, с того самого момента, как она появилась здесь, она держалась особняком, и это их очень задевало. По тому, как безразлично относился к ней Дик, как по телефону давал кому-то указания, она признала в нем старшего. Для него она была просто членом команды. Том и Гарри умудрились как-то обжить этот дом, придав ему почти семейный уют. Собираясь за покупками, Гарри каждого спрашивал, что ему привезти. Он возвращался со свертками, не забывая прихватить виски для Тома. Потом хлопотал на кухне, раскладывая покупки, и придумывал меню. Она наблюдала, как Гарри, закатав рукава, разбивал яйца в стеклянную миску, и думала о том, скольких людей он убил в своей жизни.
В первый день он, так же как Том, много болтал и флиртовал с Рейчел, посвящая ее во все детали их быта. После обеда они попытались от флирта перейти к делу. Том откупорил бутылку виски и с нарочитой тщательностью принялся чистить свой кольт. Намек был достаточно прозрачен, и Рейчел чуть не расхохоталась ему в лицо. Гарри дал ей понять, что своими манерами Том раздражает всех, но она быстро отрезвила их своими вопросами, на которые, впрочем, они не ответили. Рейчел нарушила их привычный образ жизни. Это слегка забавляло Дика, но он по-прежнему был ей антипатичен. Высокомерный подонок! Знает ли он, что ей давно все известно?
Хотя Эд Джеффриз сам отправился в Нью-Йорк вместо того, чтобы вызвать Рейчел в Вашингтон, вел он себя как начальник и пригласил ее в апартаменты на Ист-Сайд. Он предложил ей сесть, а сам долго смотрел в окно, прежде чем заговорить с ней. Такого рода приемчики ее утомляли, она-то знала, кто подлинный хозяин, и чувствовала, что теряет терпение со всей этой сволочью.
Эд погрузился в кресло, закинул ногу на ногу и, водя пальцем по скуле, пристально смотрел на Рейчел. Она не отвела глаз. «Ты кто такой, ублюдок? Чего хочешь, может быть, премию Оскара? Да в тебе полно дерьма! Оно прет из твоих ушей, скотина, прямо на воротничок». Мысленно произнося эту тираду, Рейчел насладилась, на губах появилась улыбка. Но при этом она решила разыграть легкий испуг.
Помолчав, Джеффриз вытянул руку, словно что-то взвешивал на ладони, и сказал:
– Рейчел, пора с ним кончать.
– С Герни?
Он собрал пальцы в кулак и хлопнул им по коленке.
– Так будет лучше.
Рейчел не раз думала о том, как подействовало бы на нее подобное сообщение, но сейчас не было времени на размышления. Она просто спросила:
– Почему ты говоришь об этом мне?
– Ты нам нужна, мы могли бы...
Она с трудом сдержалась, чтобы не послать его к черту. Сцепив пальцы, будто собираясь положить на них подбородок, Рейчел сделала вид, что раздумывает. Потом спросила:
– Зачем?
Не ответив на вопрос, Эд проговорил:
– Это, полагаю, будет нелегко.
– Вероятно. А мне, значит, ты отвел роль «троянской коровы»?
– Да, если возникнет необходимость.
Джеффриз поднялся, снова подошел к окну и взглянул на реку. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что он обременен делами, обдумывает серьезные решения и жертвует собой ради блага других.
– Что нужно делать? – спросила Рейчел.
– Сегодня вечером вылететь в Лондон. – Он заявил это с суровой решимостью и принялся ходить по комнате. – Через два дня он будет в наших руках. Ты могла бы очень помочь, если ему удастся уйти от наших людей.
Рейчел решила немного изменить тактику:
– А почему ты думаешь, Эд, что я это сделаю? Видимо, он ожидал этого вопроса.
– А почему ты думаешь, что это просьба? – в тон ей произнес Эд.
– Даже так?
Он сел на ручку кресла и устремил на нее взгляд, полный жалости. Так смотрит генерал на трусливого солдата, уговаривая его отправиться на передовую.
– Ты знаешь, чем рискуешь, Рейчел? – Джеффриз сжал руку в кулак и тотчас разжал, будто выбросил что-то. – Ты рискуешь всем. Вряд ли тебя это устраивает. – Он выпятил нижнюю челюсть.
Джеффриз стоял на противоположном конце комнаты, но ей казалось, что он совсем близко и глаза его впиваются в ее лицо.
Она выдержала его взгляд, но