его жену и зарычала. Животное проявило интерес к ее паху. Джун скрючилась от испуга, решив, что я собираюсь заставить ее заняться скотоложством.
Но я оттащил собаку. Всадил бедному животному пулю прямо в мозг. После этого собака перестала фыркать, а Вандерсоны – протестовать.

Загнав микроавтобус в гараж, я заметил – уже начало темнеть. Я приберег Джун напоследок. Когда я стал расстегивать на ее спине платье, она снова начала издавать уупф-уупф. Еще час назад она была готова торговать своим телом, а теперь вдруг начала относиться к нему, как к чему-то священному. Но это только до того момента, пока я не потерял терпение. Потом она обмякла и решила смириться со своей участью. Возможно, посчитала, что я выдохнусь на ней и пощажу детей.
Руки за голову. Теперь я мог осмотреть ее. Проверка? Несомненно, хотя вряд ли она нужна. Белье? Ерунда. Чушь, я и так все знаю. Стандартные трусики и лифчик, помнящий дни былые.
Ее коленки разъехались в стороны, но не более чем на тридцать сантиметров, так как ноги были связаны в щиколотках. Однако я не собирался развязывать ее. Все так и останется. Меня не интересует то, что еще не созрело. Я сложил ее платье, отложил его в сторону, а госпожу Вандерсон затащил в микроавтобус и пообещал медленную смерть обоим ее детям, если кто-нибудь вздумает стучать в стенки машины.
Следующие сорок пять минут я убирал кровь. Потом труп собаки. Его я забросил к Вандерсонам в микроавтобус. Затем я пропылесосил пол, после чего вытер все поверхности так, чтобы ни одна моя ниточка, ни один мой отпечаток не остались в доме. Я вынул мешок из пылесоса и бросил его тоже в микроавтобус. Поставил в пылесос новый мешок. Вандерсоны исчезнут без следа. Я уже видел заголовки газет. Все это так предсказуемо.
Впереди у нас был долгий путь. Мне вряд ли потребуется комната на ночь...
Я подъехал к Макдональдсу и заказал три больших порции кофе. Ужасное пойло, но когда у тебя в кузове связанная семья из четырех человек, нет времени искать в этом несчастном городишке пятизвездочный ресторан.
Вандерсоны не рискнули даже пошевелиться, пока я стоял и расплачивался, а через несколько минут наши огни уже присоединились к цепочке огоньков на пригородном шоссе. Проехав сто километров, я остановился на площадке для отдыха и избавился от мешка из-под пылесоса и окровавленных бумажных полотенец. Собаку выбрасывать здесь было слишком рискованно. Так что ее труп поедет с нами дальше. А Вандерсоны лежали в темноте кузова. Никто из них не шевелился. Не осмеливался.

Глава вторая

Лорен Рид вышла из автобуса и заметила, что для машин на светофоре загорелся красный свет. Она поспешила пересечь четырехполосную дорогу, поглядывая на полных нетерпения утренних водителей, выстроившихся в ряд справа от нее. Один из водителей на холостом ходу нажал на газ. Идиот.
Над ней нависал Бандеринг-холл – четыре этажа серого бетона. Плита на плите. Безликие, уродливые стены с высокими окнами. Все в стиле современной архитектуры. Пальто показалось ей слишком тяжелым и теплым, и она решила, пора оставить его и одеться по сезону. Переменчивая весна, какой она всегда бывает на северо-западном тихоокеанском побережье, наконец-то захватила бразды правления. И Лорен, подстраиваясь, уже перенесла утреннюю пробежку из овального зала на улицу, на дорожки Портлендского парка.
Сегодня предстоял напряженный день. Глядя на литые вытяжные вентиляторы на втором этаже, она подсчитала, что выделит по восемь минут каждой студенческой скульптуре. Это все, что можно себе позволить. Значит, на подготовку к работе у нее останется десять минут. Конечно, некоторые студенты, работы которых уже раскритикованы, согласятся и на меньшее время, но другие, те, что считают, будто создали шедевр, будут обижены недостатком внимания.
Задержаться нельзя, так как заседание факультета начнется в полдень. Опоздания там не потерпят. Тех, кто не пришел вовремя, в конце заседания ожидает очень неприятное замечание.
Лорен прошла мимо шумно открывшихся дверей лифта и поднялась по лестнице на третий этаж, где располагался ее кабинет. Давным-давно она обнаружила, что распорядок дня жизненно важен, когда ты живешь не дома, хотя сказать точно, где находится твой дом, очень трудно. Может, это Портленд, где она преподавала и снимала квартирку в старом здании викторианского стиля? Там раньше