термины. А все из-за этой Шлюхи от прессы, хотя должен признать, что в этом есть доля и моей вины. Я не должен был допускать на свои земли проклятую собаку. Я должен был сразу же пристрелить ее, как делаю со всеми бродячими собаками в своих владениях. И пусть бы Шлюха побежала жаловаться властям. Кому бы они поверили? Этой ведьме или мне. Я бы пожаловался, что эта зверюга на меня напала. Ротвейлеры очень злобны. Кто этого не знает? Так что ее жалобы ни к чему бы не привели.
Горькая ирония в том, что эта мямля сумела все разрушить. Величайший скульптор последних нескольких столетий вынужден бегать в ночи, как изгой. А все потому, что мне в жизни повстречалась эта кляча.
Но разве это не обычное явление: низшие пытаются подчинить высших. Именно так я понимаю демократию.
Мое самое страстное желание – медленно разрезать эту Шлюху, нарезать на мелкие кусочки. Но я сейчас не могу себе позволить такое удовольствие. Как я уже говорил, мне надо пересмотреть все, что я могу сделать. Лучшим выходом будет взорвать шахту. Это закроет вход в могилу нескольких дюжин, а заодно спрячет лица, лица тех, чьи жизни я забрал. Я буду глубоко скорбеть об этой утрате. Я хотел, чтобы мир взглянул на них после моей смерти. Но пока их надо похоронить. Это единственная возможность сохранить надежду на возвращение.
Я очень тщательно спланировал оформление моего смертного суда, но я никогда не лишу себя жизни. Только тех, кто был отдан мне в руки, можно сказать, доверен мне Судьбой. Это она, которая предназначила их мне в рабство. Мне надо будет перенести в шахту парад скелетов. Это может занять несколько часов, но, в конце концов, все они присоединятся к Бриллиантовому и многим другим.
Жаль терять шахту. Но после этого все физические улики против меня будут уничтожены. Ни один шериф не рискнет тратить сотни тысяч долларов на вскрытие шахты, не зная о тех ценностях, которые там хранятся. А никто из живущих, включая Ее Светлость и Шлюху от прессы, не знает об этих сокровищах. Они знают только о подвале и клетке. И пусть власти делают, что хотят. Иметь клетку – это еще не преступление. Многие официальные представители мест заключений позавидуют ее прочной конструкции.
А затем я буду ждать, как выжидают в пустыне койоты. Если возникнет такая необходимость, буду ждать годами и смотреть, что они смогут сделать. Будут возмущенные слова двух ведьм, их заявления шерифу и для прессы, но без тел все это ничего не стоит. А когда месяцы превратятся в годы, когда внимание прессы и полиции обратится на тысячи других заурядных убийств, они испытают глубокие страдания и смерть, которые вполне заслуживают.
Бульварные газетки заметят их внезапное исчезновение... Возможно... Но опять не будет никаких подозреваемых, только отметят исчезновение когда-то знаменитого скульптора. Шериф, кто бы им ни был к тому времени, заявит, что дело остается открытым, но в душе он и его следователи будут прекрасно понимать, что без свидетелей и тел сделанные несколько лет назад заявления абсолютно бесполезны.
Так что через десять лет, думаю, обо мне снова заговорят. Я буду еще достаточно молод. Я заявлю, что ужасы нашего века заставили меня искать уединения и, как основатель современной культуры, я буду не только прощен. Обо мне заговорят еще громче, чем когда-либо. Появятся рок-группы с именем «Штасслер», а мои скульптуры будут продаваться в несколько раз дороже первоначальной стоимости. Меня с радостью примут обратно в мир искусства, потому что такова природа коммерции. Я буду снова работать с плотью, но уж на этот раз буду бесконечно осторожен.
Это успокоило мою больную душу. Я отправился в обратный путь. Но это все утешения, которые может позволить себе человек, достаточно предусмотрительный, чтобы учесть все возможные последствия. Мне не надо много времени. Полагаю, что я вернусь к полуночи и сделаю все необходимое. У меня есть все документы, чтобы начать новую жизнь, а в зарубежных банках у меня накоплено денег больше, чем мне может понадобиться. Впереди у меня будет уйма времени для печали и для планирования неизбежной смерти этой парочки.
Далеко на севере, над горами разорвалось небо, и через несколько секунд я услышал раскаты грома. Действительно, звук грома напоминает грохот обвалившихся кирпичей. Я взглянул на ночное небо, испытывая удовольствие от того, что еще могу