в конференц-зал. Так как в комнате не было света, потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли к темноте. Единственным пятном света в другом конце комнаты была проекция рентгеновского снимка легких. На его фоне Сьюзен могла увидеть только общий контур человека с указкой, описывающего детали снимка. В темноте комнаты Сьюзен начала различать ряды кресел и тех, кто в них сидел. Конференц-зал представлял собой комнату длиной около 50 футов и шириной около 30. Его пол был немного наклонен в сторону кафедры, которая возвышалась на несколько ступенек. Проекционный аппарат был профессионально спрятан от глаз. Однако в его световых лучах были видны кольца и струйки сигаретного дыма. Даже находясь в темноте, Сьюзен могла бы сказать, что конференц-зал был новым, хорошо оборудованным и приятно смотрелся. Следующий цветной слайд был микроскопическим снимком, и это требовало относительно большего освещения комнаты. Сьюзен смогла различить затылок Найлза по выступающей шишке. Он сидел в кресле у прохода. Сьюзен подошла и тронула его за плечо. Она увидела, что Найлз занял для нее место; чтобы сесть, Сьюзен была вынуждена протиснуться мимо Найлза и Файрвизера. Следом сидел Беллоуз.
- Вы выполняли лапаротомию или всего лишь сделали внутривенное вливание? - саркастически прошептал Беллоуз, поворачиваясь в сторону Сьюзен. - Вы отсутствовали более получаса.
- Это был интересный пациент, - ответила Сьюзен, тут же вспомнив лекцию Беллоуза о пунктуальности.
- Я думаю, вы могли бы придумать что-нибудь получше.
- По правде, я переодевалась для обрезания Роберта Редфорда.
Сьюзен притворилась, что на несколько минут поглощена снимком на экране. Затем она взглянула поверх Беллоуза, который тряся головой хихикал.
- Это уже слишком. Я...
Беллоуз был прерван появившимся на кафедре человеком, который о чем-то его спрашивал. Все, что он услышал, было: "...Вы можете просветить нас по этому вопросу, не так ли доктор Беллоуз?"
- Простите, доктор Старк, но я не слышал вопроса, - сказал Беллоуз, заметно волнуясь.
- У нее есть какие-либо признаки пневмонии? - повторил Старк.
Большой рентгеновский снимок был заслонен с правой стороны тонким силуэтом Старка на подиуме, так что его особенности не были видны.
Ординатор, сидящий сзади Беллоуза, наклонился к нему и прошептал: "Он говорит о Нэнси Гринли."
- Да, - сказал Беллоуз, поднимаясь. - У нее был небольшой подъем температуры вчера. Но аускультативно легкие чистые. Снимки легких два дня назад были нормальными, а на сегодня мы заказали их повторить. Из мочи высеяно небольшое количество бактерий, и мы полагаем, что подъем температуры вызван вероятнее циститом, чем пневмонией.
- Какое местоимение вы имеете в виду, доктор Беллоуз? - требовательно спросил Старк, облокачиваясь руками на стол.
Сьюзен старалась рассмотреть мужчину; это был известный и знаменитый заведующий хирургией.
- Местоимение, сэр? - негромко переспросил Беллоуз, конфузясь.
- Местоимение. Да, местоимение. Вы знаете, что такое местоимение, не так ли доктор Беллоуз? - раздался саркастический смех.
- Да, я думаю, что знаю.
- Это лучше, - сказал Старк.
- Что лучше? - переспросил Беллоуз.
Как только он сказал это, он понял, что переспрашивать не стоило, так как смех стал громче.
- Ваш выбор местоимения лучше, доктор Беллоуз. Я уже устал слышать местоимение "мы" или неопределенно-личные фразы. Часть вашей деятельности, как хирурга, заключается в способности владеть информацией, перерабатывать ее и принимать определенные решения. Когда я задаю вопрос, я хочу слышать ВАШЕ мнение, ВАШЕ личное, не общее. Это не значит, что другие люди не могут вносить свой вклад, но только ВЫ должны принимать решение. Я хочу слышать "я", а не "мы".
Старк сделал несколько шагов по кафедре и вновь повернулся к снимку.
- Теперь вернемся к пациенту в коматозном состоянии, Я хочу снова подчеркнуть, что вы, джентльмены, должны быть особенно бдительны с такими пациентами.

Понедельник, 23 февраля
12 часов 16 минут

Шон Берман был очень напуган своим пребыванием в больнице и неотвратимо надвигающейся операцией. Он совсем не разбирался в медицине, и хотя, конечно, хотел бы больше узнать о своей болезни и ее лечении, деликатно не стал надоедать своими вопросами врачу. Он вообще боялся всего, связанного с медициной и болезнями. В его воображении они сливались