Кевина?
Петра проследила, как она подошла ко входной двери, покопалась в сумочке и извлекла оттуда связку ключей.
Это наверняка мамуля Кевина. Он такой долговязый отнюдь не в отца, напоминающего пожарный гидрант Франклина.
Машина и все прочее свидетельствовало о том, что мама не прочь повеселиться в компании. Сексуально озабоченная дама. При царящем в доме беспорядке легко представить себе, каким было детство Кевина.
Сегодня вид у мамы жалкий. Стресс, мышцы шеи напряжены. Рот напоминает проволочные ворота для крокета. Она уронила связку ключей, наклонилась и подняла ее.
Петра выбралась из машины, когда женщина пыталась вставить ключ в замок. Подошла к ней раньше, чем та успела это сделать.
Женщина обернулась. Петра показала ей полицейский значок.
— Мне нечего вам сказать.
Голос заядлой курильщицы. От одежды рыжеволосой пахло табаком и духами «Шанель № 19».
— Вы миссис Драммонд?
— Я Терри Драммонд.
— Не уделите ли мне минутку, чтобы поговорить о Кевине?
— Ни в коем случае. Муж предупредил меня, что вы здесь появитесь. Говорить с вами я не обязана.
Петра улыбнулась. Фальшивые бриллианты образовывали на свитере Терри нечеткий контур двух терьеров. Обнюхивающихся, ласковых.
— Разумеется, не обязаны миссис Драммонд. Но сейчас я выступаю не в роли судебного обвинителя.
Рука Терри Драммонд, державшая ключи, напряглась.
— Называйте это как угодно, я иду в дом.
— Мадам, Кевин пропадает уже около недели. Вас, как мать, это не беспокоит?
Петра надеялась заметить в поведении матери хоть какой-нибудь намек на то, что Кевин встречался с ней.
Глаза Терри Драммонд наполнились слезами. Кроткие карие глаза с золотыми искорками. Прекрасные глаза, хотя Тери чрезмерно увлекалась тенями и тушью для ресниц и бровей. Петра пересмотрела свою оценку. Несмотря на крупные черты лица, Терри была более чем привлекательна. Даже встревоженная, она источала сексуальность. В молодости, надо полагать, она была весьма сексапильна.
И каково же быть сыном такой матери?
Петра ничего не знала о матерях. Ее мать умерла при родах.
Она дала Терри Драммонд время подумать. Терри носила большие золотые украшения, на безымянном пальце левой руки — кольцо с драгоценным камнем в три карата. Сумочка от Гуччи вблизи казалась настоящей.
Петра видела в ней женщину, чей призывно-вульгарный вид легко вскружил голову подающему надежды адвокату. Эта женщина поднялась на несколько ступенек вверх по социальной лестнице, возможно, отказавшись от карьеры, вырастила троих сыновей, погрязла в заботах провинциальной матери и пришла к тому, что ее старший сын стал… не таким, как все.
Теперь она была в ужасе. Кевин не звонил домой.
— Это наверняка волнует вас, мадам, — продолжила Петра. — Никто и ни в чем не обвиняет Кевина. Мы только хотим поговорить с ним. Ему может грозить опасность. Подумайте об этом. Исчезал ли он когда-либо раньше? Вы не считаете крайне важным, чтобы мы нашли его?
Терри Драммонд сдержала слезы.
— Если о нем ничего не знаю я, то как можете найти его вы?
— Давно ли это случилось, мадам? Терри покачала головой:
— Больше я ничего не скажу.
— Вы знаете, почему он интересует нас?
— Что-то связанное с убийством. Это просто смешно. Кевин — мальчик кроткий и ласковый.
На последнем слове голос Терри повысился, и ее словно передернуло. Петра подумала, что кто-то в свое время использовал это слово в оскорбительном для Кевина смысле.
Ласковый.
— Уверена, что так оно и есть, миссис Драммонд.
— Почему же вы травите нас?
— Вовсе нет, мадам. Убеждена, вы знаете Кевина лучше, чем кто-либо другой. Вы беспокоитесь о нем больше, чем кто-либо другой. Поэтому, если он свяжется с вами, выдадите ему добрый совет.
Терри Драммонд расплакалась.
— Я не нуждаюсь в этом. Мне это совершенно ни к чему. Если бы мой идиот деверь не настучал на него, мне не пришлось бы сейчас заниматься этим. Почему вы не присмотритесь к нему? Он уже убил двух человек. Рэндолф?
— Да, жену и ребенка. Грязный алкаш, — с отвращением бросила Терри. — Фрэнк постоянно твердил Рэнди, чтобы тот бросил пить. Он чуть не разорил нас — подавал в суд. И только потому, что Фрэнк снова встал на ноги. Так что вы должны понять, почему Рэнди обозлился на нас.
— Рэнди только подтвердил, что он дядя Кевина, — пояснила Петра. — Но мы и так узнали бы это.
— Почему, почему вы изводите моего мальчика?