Он полностью занят расследованием дела Джульетты Киппер, которую, как я не без основания считал, мог убить тот же самый злодей.
Приближалось время обеда, но аппетита не было. Если бы я услышал хоть один человеческий голос, это успокоило бы меня.
Я поступил бы разумно, последовав ее примеру. Занялся какой-нибудь выворачивающей наизнанку все внутренности работой, которая увела бы меня от самого себя на многие мили. Такой работой я занимался много лет назад в онкологическом отделении Западной педиатрической клиники.
Я провел почти десять лет в подобных отделениях, слишком молодой, только что испеченный психиатр, который прикидывался, что знает свое дело. Видел слишком много и слишком рано и чувствовал себя самозванцем.
Оплата долгов. Но это вздор. Онкологи и сестры, специализирующиеся по онкологическим заболеваниям, посвящают этому жизнь, а кто я, черт побери, такой, чтобы вот так возвеличивать себя?
Муж Эдисон умер от рака, и она посвящала один вечер в неделю безнадежно больным.
Не очень утешительное направление мыслей. Я вернулся к размышлениям о смерти Чайны. Ее словесные оскорбления были обычным явлением, но кое-кому такая брань отнюдь не нравится. Когда я попросил Робин подумать, почему убили Чайну, ей сразу пришло в голову, что та столкнулась с кем-то на улице, приняла приглашение прокатиться на машине и слишком откровенно высказалась.
Несмотря на уверения Пола Бранкуси в обратном, фактор пробного диска игнорировать нельзя. Не обязательно быть знаменитостью, чтобы пробудить в ком-то иррациональное чувство привязанности. А взаимоисключающие бюллетени по специализированной тематике порой были не чем иным, как пресс-релизами печально известных клубов поклонников — бюллетенями клубов фанатов.
Не был ли редактор таким тайным поклонником Чайны? Не обошлась ли она с ним так, что его страстное увлечение сменилось приступом гнева?
Мое воображение разыгралось. Вероятно, он мог бы дать Чайне еще один, последний, шанс. Стоял, ждал и наблюдал у студии. Чайна, возбужденная, выведенная из себя, обозленная на свой оркестр, покинула студию, и он последовал за ней.
Радуясь, что она вместе с человеком, который ценит ее, Чайна мирится с ним.
Потом ситуация меняется.
Чайна возвращается в свое обычное состояние.
А с него уже достаточно.
Беспочвенные, по сути дела, размышления, но ничем, кроме них, за исключением интроспекции, я не располагал.
Я загрузил компьютер и начал искать «Груврэт». Ни одного попадания.
Это удивило меня. Любой поставщик бульварных новостей, подверженный самообману, имеет собственный сайт во Всемирной паутине. Так что этот бюллетень оставался более чем в тени. И, как и предсказал Бранкуси, давно не издавался.
Уже войдя в режим онлайн, я решил окончательно убедиться, что о других трех убийствах больше ничего узнать нельзя.
Имя Уилфреда Риди встречалось более ста раз, в основном в дискографиях и хвалебных отчетах об интервью. Два сообщения относились к его трагической гибели. Никаких гипотез. Ни Валери Бруско, ни Анжелика Бернет не упоминались, помимо тех случаев, с которыми я уже сталкивался раньше.
Я ушел из виртуального мира, позвонил в центральное управление и попросил детектива, ведущего дело об убийстве Риди. Клерк не имел ни малейшего понятия, о чем идет речь, и переключил меня на сержанта. Тот спросил:
— Почему вы хотите это знать?
— Я консультант управления…
— Что за консультант?
— Психолог. Я работаю с лейтенантом Майло Стуржисом из управления западного Лос-Анджелеса.
— Тогда пусть он и позвонит.
— Все, что я прошу, это назвать мне имя детектива.
— Вам известен номер дела? — Нет.
Я повторил имя Риди и назвал дату.
— Это произошло четыре года назад, — ответил сержант. — Вам следует обратиться в архив, он находится в деловой части города.
Сигналы отбоя.
Я знал, что не найду в архиве точного времени суток, и перешел к полиции Кембриджа, штат Массачусетс, и к Анжелике Бернет. Человек с южным акцентом просветил меня, что в системе отечественной безопасности наступил новый период. Отныне следует заполнять определенные формы, отвечающие соответствующим требованиям. Когда он осведомился, какой у меня номер в системе социального обеспечения, я назвал его. Пообещав перезвонить, он повесил трубку.
Телефонный звонок в тюрьму штата Орегон и мой вопрос о положении заключенного Тома Бласковича,