в моих детях, и в особенности в этом. В один прекрасный день Ник найдет свое призвание и добьется большого успеха. Возможно, это произойдет в полиции, откуда он вышвырнет всех тех негодяев, которые позорят нашу страну. Может быть, это произойдет в какой-нибудь другой сфере жизни, но я абсолютно уверен, что рано или поздно это случится, даже если он сам не верит в себя.
Раздался стук в дверь.
– Я открою, – сказал Ник и вскочил с места. – Слишком много признаний для одного вечера.
Он подошел к порогу, вынул из наплечной кобуры служебный пистолет и осторожно приоткрыл дверь. Послышался низкий мужской голос, после чего Ник быстро вернулся в комнату и спокойно пояснил:
– Там один человек. Он не захотел войти в дом. Я покину вас на минутку. У двери стоит охрана, но вы все равно заприте дверь, никого не впускайте и не ждите меня.
Марко кивнул на лежавшего у его ног пса:
– Не волнуйся, у нас тут своя охрана.
Сара рассмеялась, а Ник посмотрел на отца, потом на Сару и наконец перевел взгляд на Пипа. Трудно понять, почему им так весело и уютно вместе.
– Как вы думаете, я действительно поставил его в неловкое положение? – спросил Марко, когда Ник вышел из дома.
– Да, немного, – смутившись, ответила Сара. – Мне показалось, что он давно хотел поговорить с вами, но почему-то не решался. А сейчас просто не захотел делать это в моем присутствии.
Марко удивленно посмотрел на нее, а потом громко рассмеялся:
– Сара, если бы вас не было в этом доме, мы ни за что на свете не отважились бы на такой разговор. Должен признаться, это самый откровенный разговор за последние годы. Вы стали его катализатором, за что мы оба вам премного благодарны.
Сара покраснела от удовольствия. Не часто ей приходилось слышать лестные слова.
– Я ничего не сделала, но если действительно помогла вам пооткровенничать, то очень рада.
Марко кивнул в сторону бутылки с вином:
– А вот теперь я немного выпью.
Сара мгновенно отправила бутылку под стол:
– Нет, вам нельзя.
– Послушайте, это чей дом, мадам? – возмутился Марко. – У вас нет никакой жалости к старику. Почему вы отказываете умирающему в стакане вина?
– Убедите в этом своего сына, а не меня, – отрезала Сара, не поддаваясь на уговоры. Она стала убирать со стола грязную посуду и складывать ее в раковину. – Если Ник считает, что вам нельзя пить вино, значит, у него есть для этого веские причины.
– В таком случае, полагаю, я могу выкурить сигарету? Это медицинское средство.
– Медицинское средство? – удивленно переспросила Сара.
– Да, вот эти сигареты действительно медицинские, – вполне серьезно подтвердил Марко. – Их привезли из Марокко или Афганистана.
Сара погрозила ему пальцем и начала мыть посуду.
– Не забывайте, что ваш сын служит в полиции.
– Ну и что? – сказал старик, пожимая плечами. – Эти сигареты снимают боль и облегчают мое состояние.
– Нет!
– Господи Иисусе, – простонал Марко, – да успокойтесь же вы наконец, нет никаких медицинских сигарет. Вы первая женщина из тех, что приводил сюда Ник, которую я не сумел обвести вокруг пальца. Обычно я одурачивал их в течение нескольких минут.
Сара поставила на стол бутылку минеральной воды и налила себе и Марко.
– Я здесь совсем не по той причине, что вы думаете, – тихо сказала она.
Марко скорчил серьезную мину:
– Значит, у моего сына что-то не в порядке с этим делом? Он что, недостаточно интеллектуален для вас? Вы бы послушали, как он говорит о живописи, о своем любимом Караваджо. Между прочим, интерес к этому живописцу – единственное, что досталось ему от меня в наследство. Он знает все произведения этого художника и может говорить о них часами.
Сара равнодушно отнеслась к его словам.
– Я не могу служить в качестве приманки.
– Значит, вы думаете, что он осуждает вас за все эти газетные сплетни?
Она тяжело вздохнула:
– А что еще ему остается делать? Мне казалось, что я веду нормальный образ жизни, а теперь меня изображают в качестве какого-то чудовища.
– Ха! Разве можно обращать внимание на прессу? Если верить всему, что они пишут, то можно с ума сойти. Вы знаете себя, и он знает вас, а это главное.
– Правильно, но все равно он бывает шокирован. Я часто вижу это по выражению его лица. Возможно, он прав. – Она закончила мыть посуду и вытерла руки о полотенце. – А мне нравится быть такой, какая я есть. Мне никто не нужен, я не стремлюсь