на воспитание в эту сицилийскую семью. Надо отдать должное Денни, он верно хранил тайну многие годы.
Ник растерялся. Все казалось совершенно бессмысленным и непонятным.
– А зачем вы выдали всю эту информацию журналистам? Какой в этом смысл?
– Я хочу выманить этого негодяя из-за высоких стен, хочу, чтобы он покинул свое благословенное местечко. Ведь этот мерзавец сидит сейчас у себя в квартире, выглядывает из окна и думает, что никто не посмеет тронуть его даже пальцем. А если мы заставим его покинуть убежище, тогда инициатива перейдет к нам. Если мы договоримся с ним, я, естественно, буду выполнять свои обещания, но не более того. Конечно, я ничего не могу сделать с кардиналом, но если в этом деле замешан его родной сын, это уже совсем другое дело. Мы поймаем его сына, а потом возьмем на крючок и его любвеобильного папашу. А ведь именно это постоянно говорит нам Джино Фоссе. Он говорит, что будет убивать кого угодно и до тех пор, пока находится под неусыпным прикрытием высокопоставленного чиновника Ватикана.
Ник покачал головой. Ему предположение шефа показалось совершенно неправдоподобным.
– Но зачем? Только потому, что его уволили с работы? Какой в этом смысл?
– Ты что, серьезно? – изумился Фальконе. – Сара Фарнезе была женщиной этого старого хрыча. Она спала не только с Валеной, но и с Ваккарини и многими другими, причем по прямому указанию Денни. И все это она делала только для того, чтобы помочь этому старикашке благополучно покинуть высокие стены и избежать справедливого наказания. Кстати сказать, она спала с Ринальди, который страстно желал получить от нее какие-то юридические гарантии. То же самое делала и Ваккарини. А зачем она спала с Артуро Валеной? Если бы вы почаще смотрели телевизор, то непременно запомнили бы, что четыре месяца назад Валена выступил в своем пресловутом шоу с необычным требованием предоставить высокопоставленным сотрудникам Ватикана более широкие дипломатические полномочия на том основании – вы только вдумайтесь в эту фразу! – что они должны быть надежно защищены от безбожного внешнего мира. Вы что же, действительно полагаете, что Сара просто оказала любезность? Как бы не так! Я не знаю, кто именно вынудил ее, но не исключаю, что к этому делу как-то причастен англичанин. Возможно, таким образом он пытался добиться для Денни дополнительных преимуществ или каких-то гарантий от Европейского союза.
Ник вспомнил, что Сара упрямо отрицает все его обвинения. Конечно, он прекрасно понимал, что англичанин был ее любовником, но при этом он был не похож на других. Правда, Ник понял это только сейчас.
– Может быть, он просто оказался в ненужном месте и в ненужное время? – высказал он догадку.
Фальконе кивнул, не скрывая удивления от того, что Ник так быстро согласился с ним.
– Вполне возможно, но сейчас это не имеет абсолютно никакого значения. Если Денни даст деру, они оба окажутся в наших руках. Не исключено, что я позволю кардиналу сесть на самолет и улететь в Америку, а может быть, и нет. Повторяю, сейчас это не имеет ни малейшего значения. Даже если он скроется в Америке, мы дотянемся до него, мы потребуем его экстрадиции. – Он покачал головой, как будто кардинал Денни уже был в его руках. – А Джино Фоссе останется здесь и непременно будет задержан в тот самый момент, как только покинет свое убежище. А если при этом он хотя бы пальцем пошевелит, я сам пристрелю его как собаку. – Фальконе сделал паузу, ожидая реакции Ника. – Вы почему-то подозрительно спокойны. Неужели вы считаете, что я неправильно понял ее? Что она не знает Майкла Денни? Или что все это полная чушь?
– Я вообще уже ничего не понимаю, – признался Ник.
На загорелом лице инспектора появилась болезненная гримаса.
– Наконец-то вы сказали правду. Советую вам хорошенько отдохнуть, выпить пару чашек крепкого кофе и посмотреть вечерние новости. И ни в коем случае не поддаваться им. Вечером вы узнаете немало интересного об этом деле и составите себе более полное представление о его преосвященстве кардинале Денни.
В голосе Фальконе явно слышались нотки триумфа, за которыми можно было без труда угадать признаки горечи. К удивлению Ника, Лео Фальконе переживал смерть Росси и Катаньи сильнее, чем можно было предположить по характеру их прежних взаимоотношений.
– Что еще? – поинтересовался Ник.
Фальконе взял с заднего сиденья