посторонние люди.
– Но если он намеренно говорил громко, а затем резко понизил топ, то этому должна быть какая-то причина. Например, за ним следил человек, которому предназначалась первая часть речи, но который не должен был слышать вторую. Пожалуйста, подумайте хорошенько – такое принципиально возможно?
Она нахмурилась:
– Прошу извинить меня. Главное, что я запомнила – как он туда ворвался и как дважды процитировал Тертуллиана...
Ник Коста подумал об огромных суммах, которые Ватикан тратит на систему охраны, и почувствовал непреодолимое желание снова побывать в читальне.
– Понимаю. Прошу прощения. Наверное, мои вопросы вам кажутся глупыми.
– Вовсе нет. Они кажутся мне очень разумными. И в подобных обстоятельствах вполне уместными. Мне искренно хочется помочь вам, но – увы.
Росси был все-таки прав. Рядом с ней и Ник испытывал неловкость. Сара Фарнезе была одновременно самоуверенна и застенчива. Чем больше на нее давили, тем сильнее она замыкалась в себе.
Сунув блокнот в карман, он встал, чтобы попрощаться.
– А как насчет кофе, синьор Коста?
– Спасибо, – ответил он, улыбнувшись. – Но мне надо идти.
– Может, в другой раз?
– Надеюсь, к завтрашнему дню мы все это разгребем. И новой беседы не понадобится.
Он еще раз кивнул на зашторенные окна и протянул ей свою визитную карточку, дописав на обороте номера домашнего и мобильного телефонов.
– Помните, что я говорил о праве личности на защиту от постороннего вмешательства. Звоните в любое время, и я свяжусь, с кем нужно.
Она заглянула в карточку и положила в сумку:
– Благодарю. Буду иметь в виду.
– Вот и отлично. Да, вот еще что... – Это был старый полицейский трюк, но нередко он срабатывал, и довольно неплохо. – Чуть не забыл. Вы, случайно, не знакомы с кардиналом Денни из Ватикана?
Она отрицательно покачала головой и осветилась такой широкой улыбкой, о возможности которой Коста до этого момента и не подозревал:
– Извините. Никогда не слышала этого имени.
– Ничего страшного.
Сара Фарнезе осторожно отодвинула штору.
– Вы уверены, что вам не хочется ненадолго выйти из дома? – поинтересовался Коста. – Хотя бы прогуляться. Ведь не будете же вы здесь торчать всю жизнь.
Сразу помрачнев, она ответила:
– Прямо сейчас я не могу на это отважиться.
Бросив на нее быстрый взгляд, он предложил:
– А что, если...

11

Десять минут спустя дверь жилого дома на Виколо делле Паллине распахнулась, и толпа ахнула от неожиданности. Из подъезда выскочила фигура в длинном плаще с высоко поднятым воротником. Лицо закрывали очки с огромными темными стеклами, голова была плотно замотана платком. Фигура рванула прочь от леса направленных в ее сторону микрофонов и, не произнеся ни слова, быстро зашагала по улице. Но далеко уйти ей не удалось. Засверкали вспышки фотокамер. Опомнившиеся репортеры окружили свою жертву и принялись яростно орудовать коленями и локтями, чтобы занять позицию повыгоднее. Журналист какого-то бульварного журнала охнул и согнулся пополам, получив болезненный удар под ребра. Другой, которого попытались оттеснить назад, громко заорал и грязно выругался. Некий верзила набросился с кулаками на телеоператора, пробивавшегося с камерой к центру событий. Стройная фигура в плаще и темных очках молча продиралась сквозь шевелящуюся возбужденную массу. Наконец она преодолела последний барьер в виде частокола человеческих тел и выбралась на свободное пространство. Шум толпы немного стих – такого поворота репортеры не ожидали. Как правило, жертва преследования сдавалась. Позволяла себя фотографировать, произносила несколько слов. На их памяти еще никогда корреспондентская братия не терпела столь явного и сокрушительного поражения.
Воспользовавшись их временной растерянностью, фигура в плаще перешла на бег. Руки работали слаженно, как рычаги механического насоса, а ноги мощно отталкивались от мостовой. На глазах у ошарашенных репортеров личность, встречи с которой они добивались чуть не полдня, неуклонно удалялась вниз по Иль Пасетте в сторону оживленных туристских маршрутов, чтобы бесследно исчезнуть. Журналистам не осталось ничего иного, как ринуться вдогонку.
Стая издала злобный клекот и бросилась за убегавшим в плаще, не слишком задумываясь, какое производит впечатление. У киоска с мороженым на Виа ди Корридори репортеры почти настигли свою жертву, но та прибавила