в норму. Из хаоса рождается порядок.
— Признаюсь, что это было нелегко, — ответил Усиба. — Правительство очень сильно рисковало, перелив так много денег, предназначенных на программу пенсионного обеспечения, в акции, чтобы повысить на них спрос и увеличить стоимость. Мы специально распространили слухи, что некоторые акционерные общества ненадежны, за последние шесть месяцев блокировали выпуск некоторых новых акций. Естественно, мы должны были сделать это: чем меньше акций «на плаву», тем больше на них спрос.
— И все это прекрасно сработало!
— Как и весь ажиотаж, который мы устроили вокруг недвижимости. Однако все это весьма ненадежно и может привести к непредсказуемым последствиям.
Акинага улыбнулся:
— Я убежден, рынок не утратит устойчивости. Уверен также, что мы миновали худший период и теперь твердо стоим на пути выхода из экономического спада. Время работает на нас... Я уже поднимал и еще буду поднимать в совете очень важный вопрос: можем ли мы доверять оябуну другой мафии? Американские гангстерские группировки переживают сейчас период упадка. Чувство чести и традиции утрачены, и с ними стало трудно работать.
Усиба согласно кивнул головой.
— Мне кажется, надо заняться Чезаре Леонфорте. Чезаре — горячая голова, он не обладает холодным расчетливым умом блистательного Доминико Гольдони. Но в этом-то и состоит наше преимущество. Мы пытались взять под контроль действия Гольдони, но нам это не удалось, похоже, как и представителям американского правительства, с которым, как предполагают, он сотрудничал. А вот Чезаре, даст Бог, под контроль возьмем.
Казалось, Акинага совершенно не проявил интереса к сказанному, потому что заговорил он о другом:
— Беспокоит меня не сам Леонфорте, а многие другие ненадежные и потому опасные личности, с которыми мы вынуждены иметь дело для того, чтобы сделать Годайсю работоспособной. Мафия, отдельные личности в американском правительстве и даже наши давние связи во Вьетнаме — все это заставляет меня нервничать, поскольку мы не разбираемся в этих вопросах, как разбирался Оками. Кроме того, оправдались мои самые худшие опасения: Тёса слишком близко сошелся с американцами, а их не волнуют те цели, которые мы преследуем, они думают только о деньгах Годайсю. Американцы — это просто торгаши, не имеющие ни чести, ни совести, ни принципов. Стоит нам ошибиться, они бросятся на нас, как бешеные собаки.
— И учтите также, через что нам пришлось только что пройти, — сказал Усиба. — Произошло почти невероятное, когда Гольдони и Оками предали нас. Но, как вы сами убедились, мы приняли меры безопасности: Гольдони мертв, а Оками исчез. Нет никаких причин для беспокойства.
— Конечно, их нейтрализовали, — сказал Акинага резко. — Я позаботился об этом. Оками был слишком опасен: он владел корёку — силой озарения.
Усиба, совершенно ошеломленный тем, что сначала Тёса, а теперь и Акинага взяли на себя ответственность за организацию заговора, имевшего целью убийство кайсё, постарался взять себя в руки и сказал:
— Корёку? Я никогда об этом не слышал.
— Ничего удивительного. — Акинага заложил руки за спину, что придало ему несколько профессорский вид. — Я узнал об этом по чистой случайности, услышав однажды краем уха, как Оками говорил об этом. Я провел некоторые дальнейшие исследования; это представляет собой разновидность глубокой медитации, и даже превосходит ее, я бы сказал, что это нечто вроде второго видения, которое позволяет практикующему ее человеку синтезировать всю совокупность мотивов, намерений, смысла и интуиции, что открывает особые возможности.
Для столь честолюбивого и умного человека, каким был Оками, этот фактор становился краеугольным камнем его жизни. Я убежден, что именно корёку позволило Оками действовать вместе с мафией дона Гольдони на протяжении столь длительного времени, а мы об этом даже и не знали.
— Корёку может во многом пролить свет на ту власть, которой обладал Оками, и на его влияние. Ну, и потом, ему сейчас уже за девяносто.
Акинага сощурил глаза.
— Но чем намеревались заняться они с Гольдони? Чтобы ответить на этот вопрос, мы задействовали наших лучших агентов — и никакого результата.
Наконец-то Усиба обрел под собой почву: пока что эта встреча не давала желаемых результатов. Акинага был слишком увлечен обвинениями в адрес Тёсы, и он, Усиба, не нашел для него никаких