махровым полотенцем и ополоснул лицо холодной водой. Затем вернулся в офис. Звонил внутренний телефон. Его секретарь сказал, что с ним хотел бы встретиться Юкио Хадзи, молодой министр, которым дайдзин лично руководил.
— В чем проблема? — спросил Усиба, когда Юкио вошел.
— Сегодня я хотел снять со своего счета деньги, чтобы заплатить за квартиру, но обнаружил, что денег у меня недостаточно. — Хадзи протянул Наохиро сложенный листок бумаги. — Пожалуйста, примите мое заявление об отставке. Я покидаю службу в министерстве. Совершенно ясно, что хоть я и работал напряженно, но мало чему научился, поэтому мой труд оценивается так низко.
Усиба взял заявление, но даже не развернул листок. Вместо этого он щелкнул зажигалкой и поднес огонек к бумаге. Когда она сгорела, дайдзин спросил:
— Сколько вы задолжали?
Когда Хадзи назвал цифру, Усиба выписал чек и отдал его своему ошеломленному протеже:
— Читайте Хагакуре — Книгу самураев. Ваш настоящий грех в том, что вы не знакомы с ее мудростью. — Дайдзин не спрашивал, на что потратит его деньги Хадзи, это ему было безразлично, и он продолжил: — Не благодарите меня. Из-за того, что вы по своей молодости совершили ошибку, я не намерен терять одного из сотрудников. Я ваш начальник и несу за вас ответственность. Возьмите чек и больше не будем об этом говорить. Проблема решена.
Юкио был потрясен.

* * *

Как только в дверь постучали, таракан моментально исчез и забился в какую-то щель. Николас пропустил в номер вьетнамца. Это был худощавый, узкобедрый человек в мягкой американской шляпе. На нем был деловой костюм хорошего покроя, явно сшитый на заказ, галстук и сорочка из тайского шелка. От вьетнамца слегка пахло цветочным одеколоном, отчего у Николаса защекотало в носу — он терпеть не мог этого запаха. Но в целом вьетнамец производил благоприятное впечатление, хотя и держался несколько неестественно. Он все время настороженно поглядывал на правую руку Николаса.
Человек сделал шаг в комнату и спросил:
— Вы Гото?
Это было имя, которое Николас назвал приятелю друга Синдо, согласившемуся помочь им.
— Верно.
Человек оглядел комнату скорее с любопытством, чем с подозрением.
— Вы готовы идти?
— Я не знаю, как вас зовут.
Вьетнамец пожал плечами.
— Зовите меня Трэнг. Это имя ничуть не хуже любого другого, не так ли, Чы Гото? — Трэнг улыбнулся, обнажив белые ровные зубы.
Николас взял свой пиджак, и они вышли. Линнер не позаботился о том, чтобы запереть за собой дверь; за комнату было заплачено вперед, но он не собирался сюда возвращаться.
— Вы всегда выбираете столь роскошные апартаменты? — голос Трэнга был хриплым, глуховатым, такие голоса обычно бывают у заядлых курильщиков и любителей выпить.
Они миновали стайку полуобнаженных раскрашенных проституток и направились по бульвару Льем Ван Чау. Трэнг шагал крупными быстрыми шагами, и Николасу приходилось почти бежать, чтобы не отстать от вьетнамца. Даже ночью здесь нечем было дышать: выхлопные газы от проходящих машин смешивались с клубами дыма от уличных жаровен, в которых запекались на древесном угле мясо и овощи.
Три дня назад Линнер попросил приятеля друга Синдо, чтобы тот раздобыл прототип микросхемы второго поколения нейронной сети и нашел для него грамотного техника-программиста, который декодировал бы новую технологию и построил на ее основе работоспособную машину — причем быстро. Этот человек, предупреждал Николас, должен держать язык за зубами. Идея заключалась вот в чем: тот, кто собрал компьютер Тиня с микросхемой нейронной сети первого поколения, наверняка уцепится за возможность прибрать к рукам и микросхему второго поколения, потому что, узнав о появлении незаконнорожденного компьютера, Нанги принял меры к тому, чтобы вытеснить его с восточно-азиатского «серого рынка».
Пообещать микросхему второго поколения было равнозначно тому, чтобы предложить миллиард долларов, свободных от налогообложения, — открывались неограниченные возможности для создания кибернетической машины, настолько далеко опередившей по уровню все остальные, что с ней наверняка никто не сможет конкурировать. Семьдесят два часа спустя приятель друга Синдо позвонил, чтобы обговорить детали встречи. Николас сказал, что ему удобно встретиться на следующий день, в полночь, в гостинице «ан Дан» в Коулуне, поскольку Синдо знал там все входы и выходы.
Линнер