молодой человек в добротном деловом костюме и черных очках. Он протянул руку, чтобы взять их багажные квитанции.
— Наш сотрудник позаботится о ваших вещах! — У японки была приятная улыбка. — Пожалуйста, следуйте за мной.
Николас слегка удивился тому, что их встретила женщина. Он ничего не сказал Томкину, хотя и понимал — такая встреча едва ли предвещала удачные переговоры. Как человек европейский Томкин, конечно же, не придавал этому значения — юное создание было так прелестно! — но любой японец оскорбился бы подобному приему. Ведь чем более высокопоставленный представитель компании встречает вас, тем значительнее ваш статус в ее глазах. Ну а женщины в Японии достаточно далеки от высших управленческих структур.
Они прошли через переполненные залы аэропорта, мимо шумных туристских групп, мимо суетливых молодоженов, отправляющихся в свадебное путешествие, мимо школьников, глазеющих на рослых гайдзинов, с трудом пробирающихся сквозь эту сутолоку...
Томкин был уже порядком раздражен, когда японка вывела их наконец на свет Божий и подвела к шикарному черному лимузину.
— Я мисс Ёсида, — сказала она, услужливо открывая дверцу, — административная помощница мистера Сато. Простите, что не представилась вам раньше, — хотелось как можно быстрее высвободить вас из этой толпы.
Николас мысленно улыбнулся ее неуклюжему английскому произношению, находя его даже трогательным. Японка вновь почтительно поклонилась, и он, машинально поклонившись в ответ, пробормотал расхожую любезность:
— Все о’кей, мисс Ёсида! Я и мистер Томкин благодарны вам за вашу предусмотрительность.
Все, что от нее требовалось, она выполняла безукоризненно, не задавая лишних вопросов. Это тоже являлось традицией, берущей начало еще со времен сёгуната Токугавы.
— Прошу вас, господа! Наш автомобиль к вашим услугам.
— Черт побери! Я предпочел бы сейчас несколько иные услуги, — прорычал Томкин, вползая в сверкающий лимузин. — Ну и полет! Отсидел себе все яйца.
Николас рассмеялся так, словно это была всего лишь невинная шутка, стараясь оградить мисс Ёсиду от неловкого положения. Она засмеялась в ответ нежным мелодичным смехом, столь не соответствующим ее строгому деловому костюму из натурального шелка, ирисовой блузке и темно-бордовому галстуку, выглядывающему из-под крошечного круглого воротничка. К лацкану ее пиджака был прикреплен лаковый, с позолотой, значок — феодальный герб “Сато петрокемиклз”. В маленьких ушках посверкивали изящные изумрудные серьги.
— Должно быть, приятно снова вернуться домой, Линнер-сан? — Его фамилию она произнесла как “Риннару”, давая понять Николасу, что знакома с его биографией.
Было бы дурным тоном реагировать на скрытый смысл фразы. Николас улыбнулся.
— Прошли годы, а мне кажется, что прошло лишь несколько мгновений...
Ёсида посмотрела в окно: в дверях багажного отделения показался юноша в черных очках с чемоданами гостей в руках... Вновь взглянув на Николаса, она произнесла тихо, почти интимно:
— Если захотите зажечь благовонные палочки, вам будет предоставлена машина.
Николас лишь пожал плечами. Он и в самом деле был удивлен тем, насколько хорошо мисс Ёсида осведомлена о нем. Только что — скрытым текстом — она сообщила ему не столько о том, что их компания предоставит в его распоряжение транспорт в случае, если он задумает посетить могилы родителей, сколько о том, что ей известен тот факт, что мать Николаса, Цзон, была наполовину китаянкой: зажигать палочки на надгробьях усопших родственников — китайский обычай, хотя ему следовали и некоторые японские буддисты.
Мисс Ёсида опустила глаза.
— Я не знаю... Смею ли вам предложить... Но если вы захотите поехать туда с кем-нибудь, то можете рассчитывать на меня.
— Вы чрезвычайно любезны, — отозвался Николас, краем глаза наблюдая за юношей в черных очках, — но, поверьте, мне неудобно будет затруднять вас.
— О, не беспокойтесь! — возразила она. — Мои муж и ребенок похоронены неподалеку, и я поеду туда в любом случае.
Их глаза встретились. Николас не был уверен в том, что Ёсида говорит правду. Упоминание о муже и ребенке могло быть просто-напросто тонкой японской уверткой, направленной на то, чтобы он согласился принять ее предложение. Тем не менее Николас решил, что возьмет Ёсиду с собой на кладбище, куда отправится, как только наступит передышка в переговорах.
— Сочту за