он не собирался заниматься делами, которые его не касались. Но Минк подстроил все очень ловко: это было “гири”. Лично Минку Николас ничем не обязан, и тот это знал. Но с Томкиным все обстояло совсем по-другому.
Николаса охватили сомнения: как ему теперь быть с убийствами в “Сато петрокемиклз”? Были ли они делом рук Миира? Это казалось ему невероятным: работа Миира требовала анонимности и тишины. Поэтому он решил не говорить о них Минку. Кроме того, он дал Сато слово не говорить об этом ни с кем, хотя формально это относилось только к первому убийству.
— Что вы знаете о “Тэндзи”? — спросил он, помолчав.
— Японское правительство уже вложило в этот проект четыреста миллиардов иен, и это только начало.
— Господи, да что же это такое?
— Мы с вами можем лишь гадать об этом.
Минк встал.
— У меня больше никого не осталось, честно вам говорю. — Он подошел к окну.
Поливальные автоматы возобновили работу, их струи обдавали стекла градом капель.
— Теперь, я думаю, пришло время назвать имя человека, подписавшего эту шифровку.
При упоминании о враге Минк насторожился.
— Ах, да! У вас хорошая память. Она была подписана Проторовым. — Минк обернулся. Блестящие струи на стекле бросали тени на его лицо. — Виктор Проторов, мой друг, является начальником Девятого управления КГБ.
— Что входит в сферу их компетенции?
— Есть разные мнения. Некоторые считают, что Девятое — собственный сторожевой пес КГБ, осуществляющий дополнительный контроль за аппаратом сотрудников. Но мне кажется, что это уж слишком, даже для русских. Кроме того, этого не потерпело бы ГРУ. Поэтому очень сомневаюсь.
— И что же?
— Моя собственная версия такова: Девятое контролирует и регулирует деятельность мировой террористической организации, которую формируют и контролируют, по крайней мере в некоторых случаях, Советы.
— Этот господин Проторов опасный человек. — Николас озабоченно смотрел на Минка, подозревая, что наконец-то они подошли к сути дела.
— Крайне опасный, — подтвердил Минк, и его веки дрогнули. — Исключительно активен. Исключительно одарен. И, что еще хуже для нас, он не бюрократ.
— Тогда они уберут его сами в конце концов, — заметил Николас. — Позаботятся об этом вместо вас.
— Думаю, попытаются.
— То есть?
Минк отошел от окна.
— Несколько лет Проторов возглавлял Первое управление. Потом, около шести лет назад, его продвинули наверх. Я думаю, что скорее всего этот неординарный господин к тому времени поднакопил довольно силенок.
— В таком случае придется соблюдать исключительную осторожность.
— О, — сказал Минк и пристально посмотрел на Николаса. — Был бы вам весьма признателен, если бы вы не забывали об этом. Проторов имеет отвратительную привычку использовать ищеек, которых он захватывает, для своих забав.
— Значит, я буду теперь “ищейкой”?
— “Сато петрокемиклз” — вот тот подземный лабиринт, в который я вас посылаю, — сказал Минк, беря Николаса за руку. — Не забудьте только зажечь лампу, когда пойдете туда.
Они отправились обратно через это странное здание.
— Таня даст вам код, открывающий доступ к компьютерной сети двадцать четыре часа в сутки. Кроме того, вы всегда можете связаться с кем-нибудь из нас. — Минк наконец улыбнулся, не скрывая чувства облегчения. — Я буду вам крайне признателен, Николас, если вы запомните наш разговор.

* * *

Уже сгущались сумерки, когда Тэнгу решил, что пора покинуть додзё. С тех пор как его соратник Цуцуми был найден убитым у ног сэнсэя Кусуноки, он стал чувствовать себя все более неуютно в этом окруженном стенами замке, который с год назад стал его домом.
Как же был раскрыт Цуцуми? Он постоянно задавал себе этот страшный вопрос с тех пор, как услышал эту новость. Ведь на месте Цуцуми мог оказаться и он сам.
За время, проведенное здесь, Тэнгу начал понимать, что в мире существует много разных сил, неведомых ему ранее. Он стал свидетелем таких подвигов, которые прежде считал невероятными и которые не мог постичь до конца. Все это мог бы совершить и он сам, если бы остался здесь и усердно работал. Но это было невозможно.
Сообщение Центра это подтверждало. Сейчас Тэнгу и сам не знал, кого он больше боялся: Центра или окружавших его странных людей. Он жил среди них, но не был здесь своим и понимал это. Он двигался вне их орбиты — это можно было сравнить с движением холодной Луны по отношению к Солнцу,