Джейн заметила, что плечи у них оголены.
Неудивительно, здесь чертовски жарко.
Пройдя во второй ряд, она пригнулась. Отсюда открывался довольно хороший вид сбоку на всю тройку. Они выглядели очень молодо, немногим старше двадцати. Хотя Джейн могла разглядеть лишь профиль их лиц, она была почти уверена, что не знает никого из них.
Они по очереди протягивали руки в огромную миску с воздушной кукурузой, стоявшую на коленях у среднего, и запивали содовой из банок.
В него она и сделала первый выстрел, подведя ствол пистолета почти вплотную к его голове.
Две других головы начали медленно поворачиваться.
Джейн выстрелила одному в висок и направила пистолет в висок другому, но тот дернул головой, и пуля вошла в левый глаз.
Все кончилось очень быстро.
Когда Джейн делала третий выстрел, средний еще заваливался вперед. Он был без штанов. Банка с содовой покатилась к телевизору, выплескивая пенистую жидкость. Но миска с кукурузой каким-то образом не перевернулась, так что он уткнулся в нее лицом и встал на колени, задрав задницу кверху.
Получивший пулю в висок просто завалился вбок, словно хотел прислониться к невидимому товарищу на соседнем кресле. Из перевернувшейся у него на коленях банки журчала содовая на полуприподнятый пенис.
Третий, которому пуля попала в глаз, упал на пол и лег на бок рядом со своим другом. Выглядело это так, словно он принял такую позу, чтобы получше разглядеть трюк своего приятеля с миской. Банка так и осталась у него в руке.
Хотя Джейн была абсолютно уверена, что все трое мертвы, она сделала еще по контрольному выстрелу, так, на всякий случай.
Затем нажала на кнопку фиксатора, и тонкий черный магазин выскользнул из пистолета на левую ладонь. Зажав пистолет между бедер, правой она выудила новые патроны из кармана рубашки.
Обе руки похолодели и покалывали, как обмороженные. То же творилось и с лицом.
Она попробовала затолкнуть большим пальцем в магазин новый патрон, но уронила его и попробовала другой. Тот проскользнул между большим и указательным пальцами, и Джейн уколола большой палец об острый металлический угол обоймы.
– Ай! – Джейн сунула большой палец в рот.
Плюнь. Все равно они мертвы. Пистолет мне больше не нужен.
И она высыпала патроны в карман, где они, скатившись по груди на дно, со звоном присоединились к остальным.
Джейн бросила прощальный взгляд на тела.
Неужели я это сделала?
Затем со словами «гребаные уроды» повернулась к ним спиной и начала протискиваться к проходу. Там она перешла на быстрый шаг. Все это длилось совсем недолго, и Джейн еще надеялась догнать Галу и Сандру, прежде чем те доберутся до машины.
Дверь кинозала Джейн открыла толчком плеча. Вытирая дверные ручки низом рубашки, она судорожно припоминала, могла ли еще где-нибудь оставить свои отпечатки.
Возможно.
Впрочем, их все равно нет в банке данных.
А как насчет волос, ниток и...
Единственным верным способом устранения всех вещественных доказательств было бы поджечь дом.
– Ни в коем случае, – возразила она себе.
Закончив протирать ручки, Джейн побежала в прихожую.
Поджечь дом было бы, конечно, здорово, но тогда пришлось бы сначала вывести из него Марджори и Линду, а ей не хотелось не то что дотрагиваться, но и видеть кого-либо из них...
Но Линду увидеть ей все же довелось.
Та стояла на одной ноге, прислонившись к входной двери, и ухмылялась. В своей единственной руке она держала огромный сверкающий секач.
– У-тю-тю, – просюсюкала она.
Джейн остановилась.
– Что происходит?
– Хочу ням-ням-ням.
– Все кончено, Линда. Я пришлю тебе и Марджори помощь, как только...
– Нам не нужно никакой помощи, Джейни. Мы прекрасно ладим. Дело в том, что я как раз собиралась полакомиться Марджори, но там уже нечем поживиться, так что... СЧАСТЛИВОЙ ОХОТЫ!!!
С этим криком она оттолкнулась от двери голым задом и, занеся над головой секач, резво заскакала по направлению к Джейн.
Джейн направила пистолет ей в лицо.
– НИ С МЕСТА!
Хотя Линда не могла знать, что пистолет не заряжен, она взвизгнула от возбуждения. Продолжая скакать на своей единственной ноге, она приближалась к Джейн, описывая секачом круги над головой, хлопая культяшкой руки, как подрезанным крылышком, и болтая в воздухе культей ноги. Она противно хихикала, а ее единственная грудь колыхалась и подскакивала под перепачканной кровью тенниской с надписью