восемь лет — она была на три года его старше — вдова такого же парашютиста как он, сейчас беременная на третьем месяце их первым с Митлой ребёнком. Он боялся, что она слишком много работает в его отсутствие, но Мессалина была саброй, то есть родилась в Израиле, и поэтому была энергичной, упрямой и своевольной. Полюбил он её потому, что она оказалась самой сильной, самой прямой женщиной в его жизни.
Около часу дня Пак Сон в красном шёлковом халате и таких же тапочках, завершил первую сделку дня — его гостиничный номер стал к этому времени сумрачным из-за сильного дождя.
Клиентами были г-н и г-жа Прокаш, жизнерадостная индийская пара, они обменяли два с четвертью миллиона долларов на восемь миллионов долларов фальшивыми сотнями и гонконгскими ценными бумагами. Говорила преимущественно г-жа Прокаш, седая мясистая женщина лет пятидесяти с небольшим в розовато-жёлтом сари под обтрёпанным матерчатым пальто. Её муж, стройный бенгалец такого же возраста с неистребимой улыбкой, лишь иногда вынимал трубку изо рта, чтобы произнести:
— Оч-чень хорошо. Оч-чень хорошо.
Пару сопровождали двое их старших сыновей, один в костюме-тройке, другой в джинсах и свитере. Оба сидели тихонько у кофейного столика, на котором были разложены фальшивые деньги, и неотрывно на них смотрели. Сон подумал: ни одна женщина не принесёт вам столько радости, ребята, как то, что вы сейчас видите перед собой. Потом сыновья стали укладывать деньги и бумаги в принесенные с собой пять чемоданов. Мать ни на секунду не спустила глаз с денег, проходящих через руки её потомства.
По просьбе матери Сон позволил её сыновьям присутствовать при покупке. Они нужны, объяснила она, чтобы унести всю эту массу бумаг. Не желая упустить столь нужную сделку, Сон согласился. Ничто в прошлом Прокашей не говорило о том, что они могут прибегнуть к насилию. Однако же Сон настоял, чтобы парни были невооружены, и Митла подтвердил это, тщательно их обыскав.
Огнестрельное оружие, заявила госпожа Прокаш, пугает их всех беспредельно. Без телохранителей и без какого-либо оружия они приехали в отель на такси и собираются ехать к себе обратно тоже на такси. Сон не выдержал и прошептал Митле: надеюсь, сам я такой опасный образ жизни вести никогда не буду.
Пока Сон и Прокаш по очереди считали и пересчитывали бумажки, Митла беспокойно бродил по комнате: 9-миллиметровый пятнадцатизарядный «Таурус» с глушителем в правой руке, «Узи» через плечо, «Магнум 357» за поясом. От израильтянина исходила такая атмосфера угрозы, что индийцы не только заговорить с ним, а и посмотреть в его сторону боялись. Его глаза перебегали с них на дверь, потом на телефон, и опять к Прокашам. Как змея, Митла даже в покое был грозен.
Чои, в тёмном костюме и белых носках, стоял спиной к двери, руки сложены на массивной груди, и тоже смотрел на семью Прокаш. В отличие от Митлы, он не двигался, не моргал. Даже дыхание было едва заметным. Тишину в комнате нарушали только дождь и ветер, бьющие по стёклам.
Когда подсчёты закончились, Пак Сон любезно проводил гостей до двери. Им так же не терпелось уйти, как ему — избавиться от них. Тем не менее Сон сохранял хорошие манеры, хотя изящные словеса и не распускал. Некогда. Скоро появится нигериец, а потом надо лететь в Америку.
Уходя, индийцы нервно улыбнулись Митле и Чои, но оба телохранителя не отреагировали, они смотрели на индийцев так, будто те из стекла. Когда один из сыновей Прокашей уронил чемодан Чои на ногу и сам же о него споткнулся, невозмутимый кореец лишь отступил назад, не меняя своей настороженной позы. А поднять чемодан помог сам Пак Сон.
Семья Прокаш ушла, и Сон, улыбаясь, поднял вверх стиснутые кулаки. Ему хотелось танцевать — а почему бы и нет. Он стал намного богаче, нежели был ещё час назад, несомненный повод для веселья.
Он посмотрел на часы. Без двадцати два. Через двадцать минут появится Кацина Джонатан, огромного роста нигериец. Всё идёт по расписанию. Может его считают везучим, но то, что мир называл везением, Сон объяснял усердной работой — и ловкой работой мысли. Во всяком случае, судьбу свою будет определять он, а не полковник Ёнсам.
Митла и Чои перенесли деньги Прокашей в спальню Сона и уселись в гостиной, когда послышался резкий стук в дверь.
— Полиция. Откройте.
Сон, у которого расширились глаза, вскочил с дивана. Сердце сразу вышло из-под