его сдал. Она не знала, что двоих полицейских убьют. Сейчас она мне вообще ничего давать не хочет.
— Может быть, она не знала, Рассел, но ты-то знал.
Форт закрыл глаза.
— Нельзя зубную пасту засунуть обратно в тюбик, — продолжал Дюмас. — Вэлентин и Далто — уже история. Мы выживаем в этом мире благодаря тому, что лжём себе и стараемся пробиться. Солги ей, Рассел, скажи, ты тоже не знал, что их убьют.
— Сюзен мне ничего не даст, я точно говорю.
— Рассел, Рассел. — Голос у Дюмаса был спокойный, в нём не звучало и тени волнения. Он поднялся, улыбнулся Оскару и потрепал пса по голове. Потом, опираясь обеими руками о бильярдный стол, он уставился на доску для метания дротиков — она украшала противоположную стену. Венка билась у него на виске.
Вдруг он схватил бильярдный кий, сломал его о край стола, и рывком опрокинул Форта на пол. Одним коленом он с силой опустился негру на грудь, рукой прижал его голову к полу — Форт при этом истошно кричал. Сразу же острый конец сломанного кия оказался меньше чем в дюйме от левого глаза Форта.
Дюмас прошептал:
— Ты любишь музыку, так я тебе вот что скажу. Тебе понравится петь как Рэй Чарльз или Стиви Вандер? А может, вспомним Сэмми Дэвиса-младшего и выбьем тебе глаз. Что скажешь?
Охваченный ужасом Форт попытался вырваться из-под руки Дюмаса и не сумел.
— Не нужно, не нужно.
Дюмас поднялся и бросил кий на бильярдный стол. Он был спокоен, как будто ничего не произошло.
— Рассел, так я могу на тебя рассчитывать, ты убедишь Шлюшку сделать то что нужно?
— Я заставлю её, клянусь, что заставлю.
Дюмас принялся закатывать шары в угловые лунки.
— Я продаю информацию, Рассел. Продаю её торговцам наркотиками, которые хотят знать, кто в действительности их клиенты. Продаю бизнесменам, которые хотят знать, кто крадёт у компании. Продаю мужу, который подозревает, что его жена в дешёвом мотеле раздвигает ноги для учителя танцев.
Он повернулся к Форту.
— Я продаю женщине, которая хочет знать, в самом ли деле у её жениха есть деньги или он показуху устроил, а сам не наберёт кредита на пару штанов. Но, видишь ли, Рассел, прежде чем продать информацию, я должен её собрать.
Сложив руки на груди, Дюмас уселся на край бильярдного стола.
— Интереснейшее дело — сбор информации, можешь мне поверить, Рассел. В полиции я работал вместе с подразделениями разведки и очень увлёкся, знаешь ли. Кое-что делал для ФБР и ЦРУ. В этом деле много сложной технологии, Рассел. Я сам использую компьютеры, чтобы отыскивать многие вещи, но знаешь, что? Не существует замены тому, что мы называем челум.
Он улыбнулся поверженному, раздавленному Форту.
— Челум, Рассел. Это означает — человеческий ум. Можно сказать, от личности к личности. Ты узнаёшь что-то и говоришь мне. Всё очень просто. Ни компьютеров, ни микрочипов, ни спутников, ни космических станций. Лишь одно человеческое существо другому. Здесь и появляетесь — ты и Шлюшка. Упреждение позволяет кому-то остаться целым. А мне позволяет остаться в бизнесе. Я сообщаю людям вроде Смехотуна всё, что они хотят знать о своих клиентах, а они в ответ хорошо мне платят. Вот почему мне иногда нужна твоя помощь. Иначе наши отношения не имели бы смысла.
Дюмас встал и потянулся.
— Надо заниматься делами, Рассел. Пойду вниз, а то бармены всё у меня разворуют. Ну а рукой ты займись, в самом деле.
Форт прислонился к ножке бильярдного стола.
— Не знаю, смогу ли я путешествовать. Рука болит сильно.
Дюмас улыбнулся.
— Как только возьмёшь бумагу для Смехотуна, позвони мне в контору. Пользуйся шифром, как обычно. Может быть, я назначу другое место встречи. Есть шанс, что миссис Да-Силва звонила Деккеру откуда-то не из дома и рассказала о загадочном чернокожем, который преследует её мужа. Тогда Деккер знает больше, чем нам хотелось бы.
— Ты хочешь сказать, он знает обо мне и этой штуке с подделками?
Дюмас пожал плечами.
— Если он принюхивается к Шлюшке, то может уже что-то знать. Увидим, увидим.
Форт покачал головой.
— Нет, знаешь, на тюрьму мы не договаривались. Фальшивомонетчиков сажают в федеральные. А там люди умирают. Заключённые каждый день убивают друг друга из-за карт и…
Форт вовремя остановился. Он чуть не сказал педиков.
Дюмас улыбнулся.
— Я всё знаю о федеральных тюрьмах, Рассел. А Деккера оставь мне. Следи, чтобы Шлюшка была счастливой. И в следующий раз, когда