занимаются именно этим.
— Почему?
— Потому что, если бы они хотели скрестить таким образом два патогена, «испанка» им ни к чему, подошел бы первый попавшийся штамм. Но не в этом дело, — продолжал он. — Дело в том, что гриппом болеют все. Это его основное свойство. И его невозможно обуздать. Если «испанку» использовать как оружие, то погибнут миллионы, десятки миллионов людей.
— Вот и я о том! — подхватил Фрэнк. — Именно этого я и боюсь.
— Зачем это может кому-то понадобиться?
— Не знаю, — подумав, признался Дейли.
Олень откинулся в кресле и заложил руки за голову.
— Думаю, тела взяли для исследований. Какая-нибудь маленькая фармацевтическая компания из начинающих, у которых наглости больше, чем мозгов.
— Точно? — переспросил Фрэнк.
— Я так думаю.
— А как же Глисон?
— ФБР всегда во все вмешивается. Экспедиция не окупилась — федералы вылезли посмотреть, в чем дело.
— Возможно, и так, — кивнул Дейли.
— С другой стороны... — протянул Бегущий Олень, — если кто-нибудь хочет отомстить всему миру...
— Например, кто? — нахмурился Фрэнк.
— Да кто угодно, — пожал плечами Олень. — Сиу подойдут?
— Сиу? — повторил Фрэнк, не зная, что и думать.
— В ледоколах мы, конечно, мало разбираемся, — сказал Бегущий Олень, — зато наберется немало таких, которым весь мир осточертел.
Фрэнк только и смог, что удивленно поднять глаза. Наконец на бесстрастном лице Бегущего Оленя появилась улыбка.
— Психов везде хватает.

Глава 15

Вашингтон
Целых шесть дней они торчали на явке. Томми начал скучать по Сюзанне. Ему не хватало секса, без него он совсем извелся. Не помогали ни йога, ни упражнения по релаксации, которые вдалбливают еще во время обучения. Самое идиотское, что нет никакой причины дергаться. Совсем никакой. Прошвырнутся на лодке, и все. Проверка, ничего особенного.
А если мотор не заведется? Или на пристани что-нибудь? Вдруг береговая охрана? Кто отвечает за лодку? Томми. Что будет, если по его вине все пойдет прахом? Лучше не думать. Вот так он и психовал, а когда приходилось перенести проверку — уже в третий раз! — начинал скучать. Неопределенность злила еще больше. Скука истощала последние силы. А Белинда с Боном вечно крутят прогнозы погоды. Тошнит уже от этих зеленых пятен, ползущих в сторону Атлантики.
Первый тест прошел без сучка, без задоринки. Как по маслу. Не подвел даже распылитель, который Томми сам сделал в мастерской. Проще простого: мощный насос плюс рассеиватель для пестицидов. Выглядело это как пушка, работало как часы. На первых прогонах в Лейк-Плэсиде самоделка превзошла даже крутое устройство, которое Соланж заказал у какого-то «аэрозольного инженера», — каких только придурков не бывает! Но Томми надрал ему задницу. Сюзанна тогда хвасталась: «Томми может сделать что угодно!» Сам Соланж лучезарно улыбнулся и похвалил: «Отличная работа».
В общем, первый прогон прошел гладко, но с тех пор им так и не удалось добраться до пристани — то ветер переменится, то дождь пойдет. И снова телевизор и прогнозы погоды... Они настолько осточертели, что впору разреветься, как младенцу.
— Может, хватит? — раздраженно сказала Белинда.
— Что хватит?
— Стучать ногой.
— Теперь и ногой постучать нельзя?! Я должен стучать ногами! — Томми вскочил и отбарабанил ногами простенький танец, закончив его издевательским поклоном. — Это у меня в крови!
Белинда улыбнулась — Томми неизменно будил в ней материнский инстинкт.
— Прекрати, — произнес Вон своим бесстрастным голосом с гнусным британским акцентом. Словно его ничто не колышет. Вечно он так. Притворяется, будто ему не все равно, чтобы подъехать к Белинде. — Мы пытаемся сосредоточиться.
— Извини.
Им-то ничего, им все по хрену. Они работают. Белинда — заместитель директора отдела особых проектов и всегда занята. Одна связь со штабом чего стоит. Каждое сообщение шифруется по три раза, тремя разными алгоритмами, каждый на сто двадцать восемь бит.
Вообще-то Томми не знал, что такое алгоритм и зачем нужно столько бит. Но сто двадцать восемь — это до хрена. Факт.
А Белинда совсем с катушек съехала, пытается контролировать все и сразу. Без мобильника и ноутбука она делает только две вещи: спит и медитирует.
И Вон не лучше. Круглые сутки сидит на кровати и долбит по клавишам. Чем он там занимается? По лицу никогда не поймешь. Томми нравилось у него спрашивать, чтобы послушать