сразу, но я никак не могла, - пролепетала Фиона. - Что у вас?
Он вздохнул.
- Есть кое-что новое, но не то, на что я надеялся. У нас еще одно убийство.
У Фионы сжалось сердце. Как раз этого она и боялась, хотя гнала от себя мрачные мысли.
- Мне очень жаль.
- Я звоню, чтобы спросить, не могли бы вы приехать в Толедо. Может быть, новые данные помогут вам определить, где может находиться преступник.
Фиона закрыла глаза.
- Извините, - сказала она, рассчитывая, что он не усомнится в ее искренности, - но сейчас это невозможно. У меня слишком много дел, которые я не могу бросить.
Оба долго молчали.
- Я боялся, что вы откажете, - сказал наконец Беррокал.
- Но ведь я могу и здесь поработать с вашими данными, если вы передадите их по факсу, - предложила Фиона, у которой чувство долга опережало здравый смысл.
- А это возможно?
- У меня очень мало времени, но я постараюсь сделать все, что нужно, - сказала Фиона, плохо представляя, как ей выкроить лишнюю минуту.
- Спасибо, - с явным облегчением произнес майор.
- А вы не могли бы самое главное сообщить мне прямо сейчас? - спросила Фиона, подвигая к себе чистую бумагу и плечом придерживая телефонную трубку.
- Труп был обнаружен в Алькасаре. - Беррокал говорил четко и твердо. - Англичанка. Дженни Шерифф. Двадцать два года. Из Гилдфорда. - Он споткнулся на незнакомом названии. - Она заключила годовой контракт на работу в отеле «Алонсо VI» для усовершенствования в испанском языке. Ее смена закончилась вчера в десять вечера, и она сказала подружке, что идет на площадь пить кофе с кавалером. Она сказала, что он чудо и все знает о Толедо.
- А его имя она не назвала? - спросила Фиона.
- Нет. Мы нашли бармена, который сразу после десяти принес им кофе и бренди. Он запомнил ее, потому что несколько раз видел прежде с друзьями. Однако мужчину он не рассмотрел. Тот сидел спиной к бару. Как они ушли, он тоже не видел, потому что почти сразу занялся группой туристов, потребовавших выпивку.
- Когда ее нашли?
- Утром. Служащий, который обычно отпирает ворота, обнаружил, что служебный вход не заперт. Он вошел и увидел ее во дворе. Несколько ран на животе. Судя по предварительному осмотру, ее убили штыком. Примерно так франкисты убивали республиканцев в Алькасаре во время гражданской войны. Опять у нас исторический эпизод, о котором рассказывают туристам. Есть еще кое-что. Влагалище искромсано бутылкой, как у Мартины Альбрехт. И наконец, в кармане у нее мы обнаружили туристскую карту города, взятую в отеле. Полагаю, сомнений нет. Мы имеем дело с тем же убийцей, будь то Делгадо или кто-то другой.
В его голосе Фионе послышалось отчаяние.
- Замок взломан?
- Нет. Похоже, у него были ключи. Мы как раз работаем над этим. Не исключено, что доступ к ключам может быть у кого-то из его приятелей, или он как-то умудрился подобрать их. Мы проверяем всех без исключения. Возможно, он прячется поблизости от одного из этих людей и незаметно проник к нему, чтобы заполучить ключи.
Фиона вздохнула.
- Майор, мне искренне жаль, что так получилось. Когда вы сообщили, что вычислили преступника, мне хотелось надеяться на лучшее.
- Мне тоже. Но Делгадо исчез. У всех полицейских в городе есть его имя и его фотография, однако он как сквозь землю провалился.
- Вам, верно, очень тяжело, - хмуро проговорила Фиона, стараясь ухватить что-то важное, промелькнувшее у нее в голове.
- Тяжело. Но мы стараемся. Как только получу материал, пошлю его вам по факсу.
Положив трубку, Фиона уставилась в стену, ожидая, когда ее подсознание вытолкнет наверх то, за что она не успела уцепиться. Тщетно. Опять зазвонил телефон, возвращая Фиону к ее непосредственным обязанностям.
Несмотря на все попытки сконцентрировать внимание, только часть ее мозга была занята семинарскими занятиями в то утро. Трудности Беррокала не давали ей покоя.
Измученная бесполезными попытками поймать ускользнувшую мысль, Фиона во время ланча отправилась поплавать в ближайший бассейн, надеясь, что мысль вернется сама собой. Ничего не получилось.
Фиона представила себе Алькасар. Возможно, это поможет решить головоломку.
Величественное здание возвышалось над Старым городом, занимая идеальное положение, как повелось еще со времен римлян. Оно словно властвовало над городом, поражая воображение своими размерами и подавляя своей идеальной геометрией