адвокат, и пусть он все время остается в поле нашего зрения.
Как ни странно, полицейский из Дорсета поддержал ее.
- Думаю, это правильно, - проговорил он, и дорсетский выговор прибавил его голосу значительности. - Я бы сделал то же самое. Спасибо вам за то, что позволили мне присутствовать на пресс-конференции.
- Вряд ли нам разрешат, - с сомнением произнес заместитель комиссара. - Вопрос юрисдикции, знаете ли.
- У нас есть одна комната для допросов, которая просматривается снаружи, - заметила Дюваль. - Надеюсь, коллега не возражает понаблюдать за допросом? Думаю, сэр, это будет нам в помощь. Еще одна пара глаз и еще одна пара ушей никогда не помешают.
Ни одно мгновение Сара Дюваль не думала, будто провинциальный полицейский может заметить то, что не заметит она, однако она отлично понимала, что в процессе расследования ей будет нужна поддержка в Дорсете. От нее не убудет, если она чуть-чуть польстит старшему офицеру.
- Отлично, - кивнул полицейский из Дорсета и отвел ее в сторону. - Но ведь выходит, что этот подозреваемый - наш, - проговорил он вполголоса.
«Возможно, если он убил ее в Дорсете», - подумала Дюваль. Но признание он сделал тут, и она не отдаст его. Главное - признание. Она будет держать его у себя, чего бы это ни стоило.
- Я иду к нему.
Двое мужчин молча наблюдали, как она закинула порванный пиджак на плечо и твердым шагом зашагала по коридору.
- Помоги ей Бог, если это не тот человек, - сказал полицейский из Дорсета.
- Она знает свою работу и быстро справится с ним, - отозвался заместитель комиссара.
- Вы о чем?
- А вы не знаете, как бороться с ложными признаниями? Мы ловим этих людей на подробностях, которые неизвестны прессе. Если только человек, объявивший себя убийцей, не поработал с давними публикациями, в этом случае ему известны все ответы независимо от того, убивал он или не убивал.
Полицейский из Дорсета тяжело вздохнул.
- О, черт!
- А я не уверен, что детектив-суперинтендант выдала журналистам все подробности, - добавил заместитель комиссара, складывая губы в высокомерную усмешку.
Фиона с закрытыми глазами вызвала на экране e-mail. Меньше всего ей хотелось оказаться правой в создавшейся ситуации. Но, понимая, что не время жалеть себя, она перечитала послание Кита, нуждавшегося в ее поддержке. Надо было брать себя в руки, и Фиона нажала на клавишу «reply».
From: Фиона Кэмерон «fcameron@psych.ulon.ac.uk»
То: Кит Мартин «KMWriter@trashnet.com»
Subject: Re: Хуже не придумаешь
Милый мой Кит,
мне очень, очень жалко Джорджию. И я сочувствую тебе. Наверно, тебе больно, любимый, и мне бы хотелось что-нибудь сделать, чтобы тебе стало легче.
Боюсь, я не смогу работать в этом деле, даже если Сара Дюваль попросит меня об этом. Всем, у кого есть голова на плечах, уже ясно, что все три убийства связаны между собой, а ты знаешь, что я не играю в психологические игры типа: в девять лет он мочился в постели и мучил соседскую кошку. Что я могу им дать? Ничего, кроме здравого смысла.
Теперь, мой любимый, самое главное - твоя безопасность. Буду дома в обычное время. Или даже пораньше, если смогу вырваться.
Я люблю тебя.
Ф.


Глава 42

Чарльз Кэвендиш Редфорд упорно стоял на том, что адвокат ему не нужен. Он был убежден, что знает законы лучше любого юриста, который мог быть ему предоставлен, и на допросах не нуждается в советах защитника.
Дюваль это вполне устраивало. Она-то уж знала, что даже самый неопытный адвокат посоветует своему подзащитному закрыть рот на замок. Но если ему хочется говорить, пусть говорит. Отсутствие адвоката означало возможность побыстрее разобраться с признаниями Редфорда, который до того жаждал выложить все и сразу, что Дюваль пришлось даже прикрикнуть на него, чтобы он помолчал, пока они не добрались до выделенного им помещения и не были выполнены положенные формальности.
Едва Редфорда арестовали официально, Дюваль послала полицейских обыскать его жилище. Еще несколько полицейских отправились выяснять все, что можно, о его жизни и так называемом «творчестве». Потом Дюваль на десять минут исчезла в своем кабинете, чтобы поменять порванный пиджак на другой, легкий и черный, дожидавшийся в шкафу таких вот непредвиденных обстоятельств. Брызнув в воздух своими любимыми духами, она прошла сквозь душистое облачко, чувствуя приятную прохладу на своей коже. Потом