мере, есть Кит. Он умеет рассмешить меня даже в подобных мрачных обстоятельствах. Ведь с нашей работой, майор, не очень-то посмеешься.
- Я вас понимаю, - кивая, ответил Беррокал. - Иногда, возвращаясь с работы, я чувствую себя так, словно тащу за собой бочку с дерьмом. Не хочется даже прикасаться к детям, чтобы не заразить их тем, что я видел и что знаю. - Он наклонился и открыл дверцу. - Доброй вам охоты, доктор.
- Вам тоже, майор.
Фиона открыла дверь и замерла в изумлении. Номер освещали лишь огни Толедо, который, как театральная сцена, был подсвечен примерно с дюжины точек. Кит сидел на кровати, поставив локти на колени и низко опустив голову.
- Кит, - тихонько позвала Фиона, закрывая за собой дверь.
Она не могла представить, что случилось, но понимала, что случилось что-то серьезное.
Быстрыми шагами она пересекла комнату, оставляя на стульях сумку, ноутбук, пальто. Кит поднял голову и посмотрел на нее, когда она села рядом.
- Что случилось, милый? - испуганно спросила Фиона, обнимая его за плечи и притягивая к себе.
- Убили Дрю Шанда, - дрожащим голосом ответил он.
- Того, кто написал «Облегченный вариант»?
- По Би-би-си сказали, что его труп нашли чуть ли не в центре города.
- Ты услышал об этом по телевизору? - в ужасе спросила Фиона.
- Да. Хотел послушать новости. - Он коротко рассмеялся необычным лающим смехом. - Невозможно представить, что убили твоего знакомца, да еще жестоко.
- Ужасно, - сказала Фиона, понимая, что слова сейчас ничего не значат.
Она отлично представляла, в каком он состоянии, хотя ей самой то страшное известие сообщили по телефону.
- Да, и я скажу тебе, что еще ужасно. Он был не похож на других, он был гордым, он шлялся по барам, где богатые люди предаются всякого рода сексуальным удовольствиям, которые эдинбургский обыватель считает омерзительными, и его уже записали в творцы собственной смерти. У нас сейчас такое время, когда отыгрываются на жертвах преступлений. Жертва, мол, такой-сякой, а респектабельный гражданин может спать спокойно в своей постели, зная, что ничего подобного с ним никогда не случится.
В голосе Кита звучала неприкрытая злость, но Фиона понимала, что таким образом он пытается защититься от беды.
- Кит, мне очень жаль, что так вышло, - сказала она, крепко обнимая его.
- Прежде мне не приходилось лично знать убитых людей. Я помню, мы с тобой говорили о Лесли, и мне казалось, что я понимаю тебя, но только теперь до меня дошло, что ни черта я не понимал. И дело даже не в Дрю Шанде, ведь мы были едва знакомы. Я просто не могу представить, кому понадобилось его убивать. За что?
Фиона не знала Дрю Шанда, но она прекрасно знала, что такое убийство и какой ужас стоял за фактом его смерти. Она отлично представляла себе, что переживают сейчас его близкие. Ведь она стала такой, какой была сейчас, в основном из-за подобного убийства.
Вот и теперь горе Кита пробудило ее собственные воспоминания. Стоит ей закрыть глаза, и все вновь вернется. Была пятница как пятница. Вечер. Фиона первый год преподавала в университете и, по обыкновению, в конце недели развлекалась в компании коллег из клиники, где проводила свои академические исследования. Они начали вечер в пабе в Блумсбери, потом отправились на Юстон-стейшн, а закончили в восточном ресторанчике, располагавшемся в одном из переулков на другой стороне Юстон-роуд. В свою двухкомнатную квартирку Фиона добралась уже около полуночи в том приятном состоянии, когда все скопившееся за неделю раздражение словно растаяло в тумане.
Заметив, что лампочка на автоответчике накалилась до предела, она с удивлением нажала на кнопку и отправилась в кухоньку, однако, едва заслышав первые слова, остановилась как вкопанная.
- Фиона! Это папа. Позвони, как только придешь домой.
Ее испугало не то, что он сказал, а как он это сказал. Обычно отец говорил громко и уверенно, а сейчас его было едва слышно и голос у него дрожал.
Следующее сообщение:
- Фиона. Это опять папа. Не важно, когда ты придешь, позвони домой.
На сей раз голос совсем изменил ему, и он едва сумел договорить фразу до конца.
Фиона бросилась к телефону, но автоответчик опять заговорил отцовским голосом:
- Фиона, мне нужно поговорить с тобой. Я не могу ждать до утра.
У Фионы не осталось ни малейшего сомнения в том, что ее ждут плохие новости. Мама? Сердечный приступ?