чьей стороне ты хочешь быть?
– На своей, – честно ответил Римо.
Колумбиец, услышав голос Римо, поднял автомат и прицелился Римо в голову. Римо понял, что стал живой мишенью, ощутив некоторое давление в самой середине лба. Он перевел взгляд на яхту. Потом покачал головой и погрозил пальчиком:
– Нехороший мальчик. Не надо так себя вести, – ласково произнес он.
Колумбиец выстрелил. Римо слегка склонил голову набок, и пуля ударилась о камень, подняв фонтанчик брызг.
Римо подобрал маленький камешек – не больше монеты в двадцать пять центов – и бросил его колумбийцу. Камешек попал в ствол автомата, прямо в казенную часть. Автомат переломился пополам, и колумбиец сел, потирая ушибленную руку и судорожно глотая воздух.
– Так на чем мы остановились? – вновь обратился Римо к Фестеру.
– У меня есть для тебя выгодное предложение! – крикнул в ответ Фестер Доггинс.
– Выкладывай! – разрешил Римо.
– Разберись с колумбийцем, и я тебе отвалю часть своей доли.
– Сколько?
– Четверть. Тут у нас пятьдесят кило. Уличная цена – двадцать тысяч баксов за килограмм. Что скажешь?
– Кто перенесет груз с корабля на грузовик?
– Мы оба.
– Не пойдет, – заявил Римо. – Я не занимаюсь штангой. Знаешь, что я тебе скажу: ты перетаскиваешь груз – и по рукам!
– Да ведь это же чистыми четверть миллиона баксов лично тебе. И все, что нужно сделать, – так только убрать этого черномазого ублюдка.
– У меня спина болит, – заметил Римо как бы между прочим.
Колумбиец тем временем подобрал “узи” одного из своих ныне покойных охранников и онемевшими пальцами пытался справиться с предохранителем. Фестер заметил это, понял, что позиция у колумбийца более предпочтительная, и крикнул:
– Согласен! Давай, вперед!
Римо по-паучьи сполз со скалы.
Колумбиец наконец справился с автоматом и неожиданно поднялся в полный рост, сжимая “узи” в руках. Не успел Римо коснуться ногами земли, а он уже открыл огонь.
Римо прошел сквозь ураган свинца так, словно бы это был легкий дождичек. Пули ударялись о камни, поднимали фонтанчики пыли, сбивали травы и ветки и попали, похоже, во все, во что только могли попасть. Но не в Римо Уильямса.
Римо легко вскочил на палубу яхты. Колумбиец стоял разинув рот, патроны у него кончились.
– Говоришь по-испански? – по-испански спросил он Римо.
– Нет. А ты говоришь по-корейски? – по-корейски поинтересовался Римо.
– Нет, сеньор.
– Плохо, – посочувствовал ему Римо и, больше не обращая на него внимания, потянул тяжелую якорную цепь.
– Что ты там делаешь? – забеспокоился Фестер Доггинс, все еще скрываясь за грузовиком. – Кончай выделываться. Прикончи его!
– Попридержи коней, – отмахнулся Римо, внимательно изучая устройство якоря.
Конструкция якоря не позволяла вытащить его на палубу, поскольку цепь проходила через круглое отверстие в носовой части судна. Лапы якоря не могли пройти в отверстие. Римо проломил планшир и вывинтил латунное кольцо, сквозь которое была пропущена якорная цепь. Теперь стало возможным высвободить якорь. Он был очень тяжелый, с двумя лапами. Римо пошел с якорем в направлении рулевой рубки, а цепь гремела по палубе, словно кандалы Кентервилльского привидения.
Колумбиец тупо уставился на приближающегося к нему человека. Он видел перед собой худого молодого парня с каштановыми волосами и глубоко посаженными карими глазами. Парень легко нес якорь, который нормального человека согнул бы пополам. А он нес его одной рукой!
И вдруг этот худощавый парень надел якорь, как хомут, на шею колумбийцу, сжал лапы, а цепью обмотал все тело.
– Что происходит? – воскликнул колумбиец.
– Смерть, – ответил Римо. – Твоя.
И выкинул колумбийца за борт.
На палубу взошел Фестер Доггинс.
– Жаль, жаль, – печально произнес он, глядя, как на поверхности воды лопаются пузырьки. Вскоре пузырьки исчезли. – Это был один из лучших моих партнеров.
– Знаешь, как говорится? – отозвался Римо. – Жалость уничтожает человека. – И добавил: – А вообще-то, давай-ка пошевеливайся. Тебе еще надо перетащить на берег кучу порошка.
– Не выйдет, – заявил Фестер Доггинс и ткнул в живот Римо стволы охотничьего ружья.
– Дай-ка я попробую отгадать, – сказал Римо. – Это ты обманул того парня, а не он тебя.
– Угу.
– А теперь ты пытаешься надуть меня.
– Угу, – подтвердил Фестер Доггинс. – При стрельбе в упор тебе никак не увернуться от порции картечи.
– От