Это камень, – стоял на своем Чиун. – Он сделан из того же материала, что и другие камни. Он меньше. И именно потому, что он меньше, им труднее попасть в цель, чем большим камнем.
– Пули – это совсем другое, папочка, – возразил тогда Римо. – Они летят быстрее. И поражают сильнее. Они несут смерть.
– А если тебя убьет маленький камень, а не большой, ты что, станешь от этого более мертвым?
Римо пришлось на какое-то время задуматься.
– Нет, – в конце концов вынужден был признать он.
Это было давно. В самом начале подготовки Римо. Они тогда находились в спортзале санатория “Фолкрофт”, где Римо тренировался. Слово “мертвый” заставляло его в те времена корчиться, как от боли. Он сам был мертв во многих смыслах этого слова. Он был мертв официально, мертвы были его тело и сознание. Но с помощью древнего искусства Синанджу – легендарного солнечного источника всех боевых искусств – Чиун воскресил тело и сознание Римо, да так, что он стал использовать заложенный природой потенциал на все сто процентов.
– Ну вот и хорошо. А теперь, когда ты понял, что мертвый – значит мертвый, я научу тебя не бояться маленького камня только потому, что ты вбил себе в голову, что он более опасен. – И Чиун бросил в Римо большой камень.
Римо увернулся. Но недостаточно ловко. Камень попал ему в локтевой сустав. Римо подпрыгнул, взвыл от боли и схватился за локоть.
Пока он пытался справиться с болью, Чиун взял со стола однозарядный пистолет, не торопясь зарядил его и протянул Римо рукояткой вперед.
– А теперь ты, – произнес он.
Римо взял пистолет.
– Во что стрелять?
Старик-кореец мило улыбнулся:
– В меня, конечно.
– Знаю я тебя. Ты увернешься, – сказал Римо. – Ты уже делал так при нашей первой встрече.
Чиун пожал плечами.
– Ладно. Тогда я выстрелю в тебя. – Он поднял пистолет, отошел назад на несколько шагов и прицелился в Римо.
Римо бросился на пол и обхватил голову руками.
Чиун удивленно поднял брови.
– Что ты делаешь? Я ведь даже еще не нажал на курок.
– Но ты ведь собираешься это сделать!
– Конечно. Ты сам уступил мне свою очередь. Теперь я буду стрелять в тебя.
Римо повернулся на бок и, подтянув колени к голове, попытался принять форму шара, чтобы пуля, если она в него попадет, не дошла до жизненно важных органов.
– Ты все делаешь неправильно, – раздраженно заметил Чиун. В его карих глазах сквозило удивление и насмешка.
– Так меня обучили во Вьетнаме.
– Тебя обучили неправильно. Ты не должен двигаться, пока не увидишь, как пуля вылетает из дула.
Римо сжался в еще более тугой комок.
– Но тогда уже будет поздно.
– Ты ведь видел, как я уворачиваюсь от этих маленьких камешков.
– Ну?
– А теперь и сам научишься. Вставай!
И поскольку Римо знал, что быть застреленным куда менее болезненно, чем не повиноваться Мастеру Синанджу, он встал. Собственные колени казались ему пузырями, наполненными водой и готовыми вот-вот лопнуть.
– Жди, когда вылетит пулька, – тоном фотографа-профессионала произнес Чиун и нацелил пистолет в живот Римо.
Римо поднял руку.
– Можно вопрос?
Чиун склонил голову набок, как фокстерьер, впервые в жизни увидавший кошку.
– Смит будет по-прежнему платить тебе и после моей смерти?
– Разумеется. Если ты умрешь, вся вина ляжет на тебя, а не на меня.
– Это не совсем тот ответ, на какой я надеялся.
– Не надейся ни на что, – заметил Чиун, – ожидай худшего. – И выстрелил.
Римо бросился на пол. Звук выстрела его оглушил. Римо прополз немного по полу, надеясь, что пуля не пробила ему кишки.
– Я ранен? – спросил он после долгого молчания.
– Нет. Разве что ты боишься шума.
– Как так? – удивился Римо.
– Я стрелял понарошку.
Римо поднял голову.
– Ну-ка, повтори.
– Вы еще называете это холостыми патронами. Римо, покачиваясь, поднялся на ноги. Выражение его лица было отнюдь не дружелюбным.
– Ты сам показал мне пулю, – заявил Римо. – И никакой это был не холостой патрон.
– Верно, – добродушно согласился Чиун, перезаряжая пистолет. – Пуля, которую я тебе показал, вот она. Самая настоящая. Ты готов?
– А разве не моя очередь?
– Я уже сбился со счета, – сказал Чиун и выстрелил. На этот раз Римо отпрыгнул в сторону, повинуясь только инстинкту. Еще до того, как донесся звук самого выстрела, он услышал громкий щелчок, как щелчок пастушьего кнута. Это пролетела мимо пуля. Мимо! За спиной у Римо с треском лопнул набитый