повернулась.)
ЖЕНЩИНА. А, да. Вон он. Не пойму, радостный сегодня или печальный. По-моему, у него меняется настроение. А откуда ты знаешь, что это не женщина? Может, я смогу перевоплотиться в первую женщину на Луне.
(Мужчина хмыкает. Звук жидкости в стекле. Снова шарканье. Шаги. Пауза. Потом громкий выстрел, за ним другой.)
МУЖЧИНА (негромко): О Господи! О Господи!
(Далекие звуки. Пыхтение. Шаги. Что-то волочится. Мужчина всхлипывает. Шаги. Тишина.)
Мерси сидела с минуту, слушая, как шелестит пленка. Тим приблизился к ней со странным выражением лица.
– Ничего, – негромко промолвила она. – Ничего, малыш. Извини. Не надо было слушать это при тебе.
Мерси выключила магнитофон, взяла Тима на руки и пошла в гостиную. Посмотрела на ярко освещенный двор, темную рощу за оградой. Всего в нескольких милях отсюда, подумала она. Угол Майфорд и Четвертой улицы. Жаркая ночь в начале августа шестьдесят девятого года.
Мерси села в кресло и негромко запела Тиму. Через несколько минут он обмяк у нее в руках, и она понесла ребенка в детскую. Уложила в колыбель, подняла решетки, включила защитную систему. Она долго стояла, глядя на сына, забросившего за голову руки в варежках, защищавших их от сквозняков в старом доме. И решила: ни к чему мальчику вести ее образ жизни. До сих пор Мерси считала, что Тим со временем может выбрать ее профессию. Теперь ей казалось, что лучше будет удержать его от этого, от слушания того, что только что слышал, когда станет понимать такие вещи. Нет, думала она, что угодно, но не служба в полиции.
Вернувшись в свою спальню, Мерси снова прослушала конец пленки, потом открыла последнюю страничку в записной книжке Патти Бейли и нашла запись за третье августа.
4 СВ / 6 КМ / 7 ДЛ / 8:30 ФД / 11 ЕР
Должно быть, ЕР в одиннадцать, подумала она: в половине девятого слишком светло, чтобы разглядеть человека на Луне. Недостаточно темно, чтобы спрятать оставленную машину, незаметно войти в рощу на углу Майфорд и Четвертой улицы.
ЕР.
ЕР с марихуаной, которую раздает. ЕР с новым «другом». ЕР, у него другие друзья богаты. ЕР, женатый и путающийся с Патти Бейли на стороне. ЕР с пистолетом тридцать восьмого калибра и ничего не подозревающей женщиной.
Наверное, она часто видела пистолет, поскольку мужчина – полицейский. Отсюда бесплатная марихуана, оружие, двойная смена на работе. И доверие. Бейли доверяет ему. Друг Билла Оуэна и Ралфа Микса?
Мерси еще раз прослушала конец пленки и попыталась представить происходившее, как учил ее Хесс. Закрыла глаза и вообразила Патти Бейли, стоящую на грунтовой дороге среди темных деревьев, спиной к ЕР на кабельной катушке, смотрящую на человека на Луне, на воду в канаве, похожую на расплавленное серебро. Увидела, как ЕР ставит бутылку, встает с кабельной катушки, подходит к Патти и стреляет ей в спину. Два раза, быстро. Потом, плача, снимает с нее одежду и оттаскивает труп.
Пленка крутилась еще десять минут. Ничего, кроме тишины апельсиновой рощи в жаркую летнюю ночь. Наконец магнитофон, щелкнув, выключился.

* * *

Майк позвонил в десять часов.
– Привет, Мерси. Извини, что поздно, но я соскучился.
– Рада тебя слышать.
– Правда? Не отвечай на мои слова. Прошлая ночь была для меня необыкновенной. Нелепо благодарить, но спасибо.
– Нелепо отвечать «пожалуйста», так что не стану. Для меня она тоже была необыкновенной.
– Чем занимаешься?
– Перечитываю дело Бейли. Я сегодня расспрашивала о нем твоего отца.
– Помог он чем-либо?
– Старался.
– Удивительно, как отец что-то помнит, выпивая столько пива.
– Память у него все еще хорошая.
Майк помолчал несколько секунд.
– Тебе не хочется уехать на недельку? Просто бросить все, использовать отпускное время. Карвер из нашей группы знает одно местечко на Мауи. Можно было бы вылететь в пятницу. Напрочь забыть обо всем. Погреться, позагорать, порыбачить.
– Не могу. Ты же знаешь.
– Бери Тима с собой.
– Дело не в этом. У меня полно работы.
Опять молчание.
– Как движется дело Уиттакер?
– Движется.
– Я все еще один из подозреваемых?
– Нет, Майк, ты не был на подозрении.
– Даже когда сказал, что убил ее?
Мерси не ответила.
– Ты можешь не поверить, но я хочу отблагодарить тебя за это.
– Ты обязан не мне.
– А кому же?
– Не знаю, Майк. Наверное, Обри Уиттакер.
Когда он заговорил снова, его голос звучал так тихо, что Мерси