ступая по вашим следам, и положу письмо в ящик. Тогда он увидит мои следы, не ваши. И следы Реджи. Если Майк спросит, вы сумеете скрыть правду, не прибегая ко лжи. Следы не ваши.
«Черт, – подумала Мерси, – похоже на роман Агаты Кристи».
– Отличная мысль, сержант Хит!
Она смотрела, как старуха шла с письмом, как Реджи прыгал вокруг, когда хозяйка открывала ржавый почтовый ящик, как миссис Хит возвращалась, старательно выбирая, куда ступить.
– Наш маленький секрет, – сказала старуха. – Мы скажем Майку после его дня рождения.
Мерси улыбнулась, помахала рукой и двинулась к своей машине. День рождения у Майка был через месяц с лишним, но как знать, возможно, к тому времени он окажется в тюрьме.

* * *

Перед тем как ехать в управление, Мерси отправилась на шерифское стрельбище в Анахайме. Поговорила с инструктором по оружию, заявила, что хочет взять сорокапятикалиберный пистолет вместо девятимиллиметрового, так как убойная сила у него больше.
Тиммерман объяснил ей, что убойная сила индивидуальна и загадочна, одни специалисты говорят, что она больше зависит от скорости, чем от массы пули. Другие не соглашаются. С удовольствием популярно растолковал ей формулу Энштейна Е = МС2, потом оспорил ее приложимость в данном случае.
Свои взгляды Тиммерман заимствовал из классического исследования Лагарда «Огнестрельные раны», во время которого подвешенные трупы почти не раскачивались при выстрелах из пистолетов тридцать восьмого калибра, однако начинали сильно качаться при выстрелах из сорок пятого. Вот почему, заключил он, Лагард рекомендовал сорок пятый калибр американским правоохранительным органам – еще в девятьсот четвертом году.
– Запомните, – поучал Тиммерман, – нападающее животное останавливает не инерция пули, а воздействие кинетической энергии пули на функционирование живого тела.
– Запомню.
– Тут имеют значение скорость, калибр, форма кончика пули, ее хрупкость, пробивная способность. Множество факторов.
Слушая его, Мерси все время кивала, будто ей было интересно, потом выписала «кольт» сорок пятого калибра для пробных стрельб. Тиммерман был настолько любезен, что дал ей на время наплечную и набедренную кобуры, кроме того, не поскупился на патроны.

Глава 17

Мелвин Гландис откинулся на спинку кресла и поздоровался с Мерси. Его кабинет, хоть и принадлежал любезному бюрократу, представлял собой приятное убежище в бурю, которую поднял Майк Макнелли.
Сейчас Мерси была не в состоянии трезво думать о Майке, но заставила себя сосредоточиться на другом своем деле.
– Почему никто не волновался из-за Патти Бейли? Ты меня спрашиваешь?
Помощник шерифа рассмеялся.
– Может, вам тогда казалось забавным, что женщину застрелили, а вы не смогли найти подонка, который это сделал. Сейчас это не забавно.
Гландис выпрямился и набычился:
– Черт возьми, я не то имел в виду. Тогда я служил всего четвертый год. Был далек от верхушки.
Мерси хорошо знала Гландиса, понимала, что его интересуют победители: власть и политика, месть и вознаграждения, кто что о ком знает, кто сумеет поприжать тебя, раздавить, помочь тебе. Он – животное стаи. Ему, вечному приверженцу Чака Брайтона, посчастливилось рано примазаться к победителю.
– Потому и спрашиваю тебя, – сказала Мерси. – Ты не был у власти – пока что.
Гландис заулыбался, Мерси знала, что он воспримет это как комплимент. Он поднялся, прошагал на своих маленьких ступнях танцора к двери и закрыл ее.
– Да. Пойми, в том году никакие дела никого не волновали, поскольку под всеми земля тряслась. Тогдашний шериф, Билл Оуэн, был в тесной дружбе с главой наблюдательного совета округа – Ралфом Миксом. А Миксу приходилось туго из-за получения взяток от строительных фирм. Знаешь эти фокусы: политики устанавливают правила, подбрасывают выгодное дельце своим друзьям, друзья им что-то отстегивают. Стоит кому-то оплошать, все напускаются на него. Появляются разоблачения в прессе. А Миксом в то время занималось большое следственное жюри. Билл Оуэн поджал хвост, присмирел. Ждал, что его турнут с должности.
– Он получал деньги от Микса?
– Уличен не был. Доказать нельзя ничего. Они дружили. Микс шел навстречу Биллу. Билл шел навстречу Миксу. Друзья есть друзья.
– Тогда в чем же заключалась проблема Оуэна?
– В политике. Кое-кому из полицейских не нравились его взгляды. Ты должна помнить, тогда