частную собственность. А вчера пятеро приковали себя к нему, так что вылететь удалось только к вечеру.
Шериф и его помощник усмехнулись. Значит, они еще не сломлены.
После очередной чашечки кофе Эндрю и Харри встали, сказали, что пора бы побеседовать с этим Эвансом Уайтом, и, пожав блюстителям руки, поблагодарили за кофе.
– Кстати, – обернулся Эндрю в дверях: – Я тут выяснил, что кое-кто у вас в Нимбине промышляет героином. Такой тощий парень с черными волосами. Похож на вампира на диете.
Шериф вскинул брови:
– Героином?
– Это, наверное, Мондейл, – предположил его помощник.
– Мондейл, чертов выродок! – выругался шериф.
Эндрю взял под козырек, хотя козырька, конечно, никакого не было.
– Просто подумал, что вам будет интересно узнать.

– Ну, как поужинал со свидетельницей из Швеции? – спросил Эндрю по дороге к дому Уайта.
– Неплохо. Специй было многовато, а так – ничего, – небрежно ответил Харри.
– Дубль два, Харри. О чем вы разговаривали?
– О разном. О Норвегии и Швеции.
– Ну-ну. И кто победил?
– Она.
– А что есть в Швеции, чего нет у вас в Норвегии? – поинтересовался Эндрю.
– Ну, для начала, у них есть пара хороших кинорежиссеров. Бу Видерберг, Ингмар Бергман.
– А, кинорежиссеров, – хмыкнул Эндрю. – Их везде полно. А вот Эдвард Григ – только у вас.
– Ого, я и не знал, что ты интересуешься классической музыкой. Кроме всего прочего.
– Григ был гением. Возьми, к примеру, вторую часть его симфонии до-бемоль, там…
– Извини, Эндрю, – прервал его Харри. – Я в детстве слушал панк-рок и из симфоний лучше всего помню «Йес» и «Кинг Кримсон». Я не слушаю древнюю музыку, понимаешь? Все, что исполняли до тысяча девятьсот восьмидесятого, – каменный век. У нас в Норвегии есть группа «Думдум Бойз», так вот они…
– Симфония до-бемоль исполнялась в восемьдесят первом, – сказал Эндрю. – «Думдум Бойз»? Название с претензией.
Харри сдался.

Эванс Уайт смотрел на них из-под приспущенных век. Спутанные волосы падали ему на лицо. Он почесал промежность и демонстративно отрыгнул. Казалось, гостям он не удивился. Не потому, что ждал их, а потому, что не считал удивительным, что его разыскивают. Как-никак он продавал лучшую кислоту в округе, а в таком маленьком городке, как Нимбин, слухи расходятся быстро. Харри понимал, что тип вроде Уайта не станет торговать по мелочи, тем более с порога собственного дома, но это людей не останавливало, и они время от времени здесь появлялись в надежде что-нибудь купить.
– Не по адресу. Поищите в центре, – обронил Уайт и захлопнул дверь с сеткой от комаров.
– Мы из полиции, мистер Уайт. – Эндрю достал значок. – Нам нужно с вами поговорить.
Эванс повернулся к ним спиной.
– Не сегодня. Не люблю копов. Приходите с ордером на арест, обыск или еще на что, тогда и поговорим. Но только тогда. Спокойной ночи.
Захлопнулась и внутренняя дверь.
Харри прислонился к дверному косяку и крикнул:
– Эванс Уайт! Вы меня слышите? Мы думаем, на этой фотографии вы, сэр? Кстати, вы не знакомы с блондинкой, которая сидит рядом с вами? Ее звали Ингер Холтер, она недавно умерла!
Пауза. Потом звякнул дверной замок. Эванс снова выглянул из-за внутренней двери.
Харри поднес фотографию к сетке от комаров.
– Когда полиция ее нашла, она выглядела очень плохо, мистер Уайт.

Вместо скатерти на кухонном столе были расстелены газеты, на тарелках и стаканах красовалась несмытая пена, а влажную уборку тут, похоже, не делали несколько месяцев. Вместе с тем здесь и не царил хаос: Харри отметил про себя, что дом не похож на логово вконец опустившегося наркомана. Здесь не валялись объедки и огрызки недельной давности, не воняло мочой, занавески висели как положено. Напротив, в доме чувствовался какой-то порядок и присутствие хозяина.
Когда гости расселись на кухонных стульях, Эванс достал из холодильника бутылку пива и сделал большой глоток. Затем громко, на всю кухню, срыгнул и довольно хохотнул.
– Расскажите о своих отношениях с Ингер Холтер, мистер Уайт, – сказал Харри, стараясь отмахнуться от запаха отрыжки.
– Ингер была доброй, красивой и глуповатой девчонкой, которая вообразила, будто мы с ней можем быть счастливы. – Эванс поднял глаза к потолку и опять с довольным видом усмехнулся. – По-моему, это очень точное описание.
– Есть ли у вас какие-нибудь предположения о том, как она могла быть убита и кто мог