У меня там есть знакомые.

Джозеф моргал без остановки. Он был настолько пьян, что Харри хотелось выть.
– Я решил, что они обнимаются, Харри.
– Я это слышу в четвертый раз, Джозеф. Как он выглядел? Куда они ушли? У него была машина?
– Мы с Миккой видели, как он тащил ее через парк. И решили, что она еще пьянее нас. Думаю, Микка ей даже позавидовал. Хи-хи. А вот и сам Микка. Он из Финляндии.
Микка, явно перебравший, лежал на соседней скамейке.
– Смотри на меня, Джозеф. Не моргай! Я должен ее найти. Понимаешь? Тот тип – убийца.
– Я стараюсь, Харри. Правда, стараюсь. Черт, я хочу тебе помочь.
Джозеф закрыл глаза и от жалости к себе приложил ладонь ко лбу.
– В этом парке темно, как в яме. Я плохо разглядел. Кажется, он был очень большой.
– Толстый? Высокий? Светлый? Темный? Хромой? Бородатый? В очках? В шляпе?
В ответ Джозеф закатил глаза:
– Do ya have a fig, mate? Makes me kinda think better, ya know.
Но все сигареты мира не могли прогнать из головы Джозефа пьяный туман. Отдав ему всю пачку, Харри велел ему расспросить Микку, когда тот проснется. Не то чтобы он слишком на это надеялся.

В квартиру Биргитты Харри вернулся в два часа ночи. Лебье, все еще в наушниках, посмотрел на него с сочувствием:
– Gave it a burl, did ya? No good, ay?
Харри ни слова не понял, но утвердительно кивнул:
– No good, – и повалился в кресло.
– А в участке что? – продолжал Лебье.
Харри поискал было в кармане сигареты, но вспомнил, что отдал их Джозефу.
– Бедлам. Уодкинс совсем с катушек слетел. Сейчас чуть ли не по всему Сиднею, как безголовые курицы, носятся машины с сиренами. Об Уайте известно только, что он с утра отправился из Нимбина в Сидней. С тех пор его никто не видел.
Он стрельнул сигарету у Лебье. Они молча закурили.
– Иди домой, поспи пару часиков, Сергей. Я останусь здесь на ночь, на случай если Биргитта объявится. Не выключай рацию, я буду следить.
– Я тоже могу здесь остаться на ночь, Харри.
Харри покачал головой:
– Отправляйся домой. Если что, я тебе позвоню и разбужу.
Лебье надел на свою бритую голову бейсболку с эмблемой команды «Медведи». У двери он обернулся:
– Мы найдем ее, Харри. Я чувствую. So hang in there, mate.
Харри взглянул на Лебье. Он сам-то в это верит?
Оставшись один, Харри открыл окно и посмотрел на крыши домов. Стало прохладнее, но воздух был по-прежнему теплый и пах городом, людьми и едой со всех концов света. Прекрасная ночь в одном из прекраснейших городов планеты. Он посмотрел на звездное небо. Бездна мигающих огоньков, которые кажутся живыми, если долго на них смотришь. Бесполезная красота.
Он осторожно попытался разобраться в своих чувствах. Осторожно, потому что побоялся окунуться в них сразу. Только не сейчас. Сначала приятные воспоминания. Чуть-чуть. Он не знал, сделают они его сильнее или слабее. Лицо Биргитты в его ладонях. Ее смех. Воспоминания причиняли боль. Лучше держаться от них подальше. Но он погружался в них все глубже, чтобы ощутить их силу.
Ему вдруг почудилось, будто он в подводной лодке на самом дне глубокого моря отчаяния и безысходности. Море давило и хотело прорваться внутрь. Корпус уже трещал по швам, но Харри надеялся, что он выдержит. Ведь недаром он учился контролировать свои чувства. Он подумал о душах, которые, когда умирает тело, превращаются в звезды, но не стал искать ее на небе.

19
Два разговора с убийцей, птица кукабурра и быстрый сон

После аварии Харри часто спрашивал себя, хотелось бы ему что-то изменить. Оказаться на месте товарища – врезаться головой в столб на Серкедалсвейене и быть с честью похороненным в присутствии скорбящих родителей и почетного караула, а потом превратиться для всех в выцветшее, но дорогое воспоминание, в фотографию на первом этаже полицейского участка. Заманчивая альтернатива той лжи, с которой он обречен жить, того унижения, что хуже вины и позора.
Бессмысленный и мучительный вопрос. Но ответ, который Харри нашел, дал ему силы начать все заново. Нет, он ничего не стал бы менять. Он был рад, что выжил.
Каждое утро в больнице, сонный и одуревший от таблеток, он просыпался с чувством, что что-то не так. Обычно через секунду сознание возвращалось, он вспоминал, кто он и где находится. И все, что произошло. Но следующей мыслью было: «Ты еще жив, ты не конченый человек». Не так много, но тогда Харри хватало