чтобы мать жила чуть дальше от него. Колеску удручала мысль о возможном переезде матери к нему в дом.
Он отправился на кухню. Если полиция выдаст его и соседи начнут травлю, то Хелен обязательно заявится сюда защищать сына. Таков ее долг. Она будет бороться остервенело, как бульдог. Морос вздрогнул и остро ощутил приклеенный к груди скотч. Слава Богу, он все предусмотрел.
Морос сделал себе крепкую «Кровавую Мэри». Водка лежала в морозильнике, а остальные ингредиенты – в холодильнике. Он любил пить горячительные коктейли холодными.
Морос высыпал в стакан половину чайной ложки черного перца, положил соус табаско, добавил стебель сельдерея и взболтал готовую смесь. Напиток охлаждал и обжигал губы. Хорошо!

* * *

Поужинав и выпив еще два коктейля, Колеску позвонил Элу Хольцу на работу. Он знал, что жирный агент уже дома, но решил, что вежливее и удобнее оставить короткое сообщение на офисном автоответчике. Когда имеешь дело с законниками, старомодная формальность не помешает.
«Здравствуйте, мистер Хольц, вас беспокоит Матаморос Колеску. Я хотел бы поблагодарить вас за нашу вчерашнюю встречу. На следующей неделе я буду совсем свободен. Надеюсь, вы позволите мне вести привычный образ жизни и сохранить право на личную жизнь. Я останусь верен обещаниям, данным мною в прошлом, и буду жить так, как жил в последнее время. Отныне я никогда никому не причиню зла. Спасибо вам огромное. Очень хочу поговорить с вами. Всего доброго».

* * *

Повесив трубку, Колеску предался размышлениям о женщинах и своих сексуальных возможностях, и легкое возбуждение незамедлительно дало знать о себе. Однако секс в его сознании теперь был неразрывно связан с неприятными вещами. Мысли о сексе и о кастрации вечно находились рядом, как близнецы-братья, один из которых – красавчик, а другой – урод. Кастрация. От этого слова у Мороса кровь стыла в жилах. Не многие слова в английском языке обладают подобной силой воздействия.
Колеску провел собственное исследование на тему химической кастрации. Ему доставляло удовольствие чувствовать себя детективом, узнающим разные факты. «Депо-Провера» – торговое название ацетата медроксипрогестерона, фармацевтического варианта женского гормона прогестерона. Попав в организм мужчины, лекарство замедляло выработку мужских гормонов, при этом влияя на людей по-разному. У одних оно полностью подавляло половое влечение, у других – лишь уменьшало, у третьих – все оставалось по-прежнему или препарат оказывал самый незначительный эффект. Рецидивы наступали в 3 – 8% случаев в зависимости от статистики. Кроме того, от «Депо-Провера» росла грудь, выпадали волосы и наступал общий упадок сил.
Далеко не все из вышеупомянутых фактов были указаны в протокольном соглашении государственного департамента здравоохранения Калифорнии между лечебницей для душевнобольных преступников и заключенным-пациентом Матаморосом Колеску.
Три года назад его освободили, после чего вводили «Депо-Провера» каждую неделю. Моросу казалось странным спокойно сидеть и смотреть на смуглую медсестру, вставляющую иглу ему в руку, и болтать о спорте и погоде, пока та делает укол. Все это совершалось для того, чтобы избавить Мороса от непреодолимой и неистовой страсти, приносившей женщинам столько же боли, сколько ему удовольствия.
Колеску догадался, что люди, дающие ему лекарство, не знали наверняка, какой эффект оно окажет. Вот почему Морос и подписал бумагу, гарантирующую досрочное освобождение из Атаскадеро и более мягкие условия для дважды осужденного насильника. Привилегии подопытной крысы.
Однако самой важной причиной его химической кастрации стала нехватка мест в клиниках для душевнобольных. Морос отмотал свой срок и должен был «вернуться в общество». Ему предоставили право выбора: химическая или хирургическая кастрация. Химическая давала временный результат, хирургическая – вечный.
Вот забавно. А на что бы вы согласились, если бы вас заставили выбирать меньшее из двух зол?
В спальне Колеску снял рубашку. Он ненавидел серебристую ленту, натиравшую ему кожу и оставлявшую красные борозды. Ему внушало отвращение, что края моментально становились скользкими от пота и противная влага стекала по ребрам. Он не выносил этого запаха. Колеску пробовал носить корсет, но он придавал телу еще большую женоподобность.
Самым гнусным для Мороса было то,