об этом «Вашингтон Пост» и «Нью-Йорк Таймс», прислав в адрес редакций что-то вроде пригласительных билетов на просмотр. Видимо, парочка решила таким образом «объясниться».
Я вылетел на улицу прежде, чем жареный цыпленок, приготовленный Наной, очутился на столе. В печальных взглядах Дженни и Деймона, устремленных мне вслед, ясно читалось: «Только не это!». В общем-то, они были правы.
Я поспешил в сторону Юнион-стейшн, в районе Северного Капитолия, поскольку не хотел опаздывать на вечеринку, организованную Джеком и Джилл. Они еще раз продемонстрировали, с какой легкостью могут управлять нами.
Когда я приехал в центральную студию CNN, там уже готовились к просмотру видеокассеты перед тем, как запустить ее в прямой эфир в передаче «Ларри Кинг Лайв». Старшие агенты ФБР и Секретной службы уже толпились в уютном просмотровом зале. Кроме того, здесь же суетились операторы, администраторы и, на всякий случай, адвокаты службы новостей. На всех лицах читалась тревога и нервозность.
Как только началась демонстрация записи, в зале воцарилась мертвая тишина. Я боялся даже моргнуть. Впрочем, все остальные тоже затаили дыхание.
– И вы верите в это дерьмо? – пробормотал кто-то совсем рядом.
Оказывается, Джек и Джилл ухитрились запечатлеть на пленке и нас! Это было, пожалуй, первым чувствительным ударом, который мы получили нынешним вечером. Перед вторым убийством они засняли всю полицейскую суету перед апартаментами мертвого сенатора Фитцпатрика. Как выяснилось, они тоже находились среди толпы любопытных.
Документальный фильм, который мы сейчас смотрели, был отвратителен в своей откровенности и смахивал на коллаж из черно-белых и цветных картинок. Начинался он показом тайного убежища Фитцпатрика, причем здание снимали в различных ракурсах. Лента походила на дипломную работу, но с претензией на профессионализм. Вскоре на экране появилось нечто неожиданное и поразительное.
Джек и Джилл хладнокровно зафиксировали последние секунды жизни Фитцпатрика перед самим убийством. Если кадры, запечатлевшие еще живого сенатора, были ужасны, то дальше начинался подлинный кошмар.
На экране мы наблюдали и слышали, как обнаженный, прикованный наручниками к спинке кровати сенатор, дрожащим голосом умоляет своих убийц: «Пожалуйста, не делайте этого». Затем раздался щелчок спущенного курка: выстрел был произведен с расстояния в дюйм или два в правую часть головы. Затем второй. Череп сенатора разнесло, и люди в зале испустили дружный вздох. В самом отвратительном обличье Фитцпатрик канул в вечность.
– О Господи, Боже мой! – завизжала какая-то женщина. Кое-кто, борясь с приступом тошноты, отвернулся от страшного зрелища. Некоторые закрыли глаза руками. К сожалению, я не имел права брать с них пример: мне необходимо было наблюдать все в малейших деталях, так как это была важнейшая информация. Она должна была помочь мне разобраться во всех нюансах дела и являлась более ценной, чем все тесты на ДНК, анализы крови и отпечатки пальцев вместе взятые.
После того, как сцена с Фитцпатриком закончилась, на экране возник следующий эпизод. Фильм приобрел иную направленность. Объектив видеокамеры запечатлел лица различных людей на улицах безымянных городов и городишек. Изображение шло без комментариев и звука. Некоторые люди махали оператору руками и улыбались, большинство же не обращало на съемку, которую, видимо, также производили Джек и Джилл, никакого внимания.
На экране черно-белые кадры все так же чередовались с цветными, но это не являлось набором отдельных, не связанных друг с другом, эпизодов. Видно было, что над пленкой потрудилась рука опытного монтажера.
«Один из снимавших явно обладает навыками художника, – отметил я про себя, одновременно отдавая мозгу команду запомнить эту деталь. – А какого сорта человек искусства стал бы заниматься подобными вещами?» Мне были знакомы теории относительно связи между творческим потенциалом и психопатией. Банди, Дамер и даже Мэнсон тоже могут считаться натурами творческими. С другой стороны, такие гении, как Рихард Вагнер, Дега, Жан Жене и многие другие представители искусства тоже были склонны к психопатии, но это же не толкало их на убийства!
Спустя примерно минуту с начала демонстрации пленки неожиданно для всех зазвучали пояснения к увиденному. Причем говорили два голоса: мужской и женский.
Джек