я пытаюсь получить разрешение на проведение сеанса гипноза, но сталкивается уж больно много политических интересов. А если ты протолкнешь эту историю в «Пост», у меня все сладится. Понял? Теория сбывающихся пророчеств! Тогда я получу разрешение, а ты — свой эксклюзив.
Прибыл кофе в старинной кремовой чашке с голубым ободком по краю. Ли в задумчивости заглотнул напиток. Видно, мои усилия найти лазейку в твердокаменной крепости нашей юстиции его зацепили. Сопереживать он умел.
— Так если ты что-то услышишь от Гэри Сонеджи, то я буду вторым человеком, кто об этом узнает, так, Алекс? Ты — первым, а я — вторым, да?
— Много просишь, но я согласен. Но чур — полная тайна. Давай — во имя благородного дела: ты сообщишь, что кое-что разузнал о Мэгги Роуз, но не можешь разгласить источник информации.
Я оставил Ковела допивать кофе и обдумывать статью. Она появилась в утреннем выпуске «Вашингтон пост».

Первой в нашем доме встает бабуля Нана. Она вообще просыпается первой в целом свете — так полагали мы с Сэмпсоном в возрасте десяти лет, когда она была заместителем директора средней школы Северного Гарфилда.
Во сколько бы я ни вставал — в шесть, семь, даже в пять утра — я неизменно заставал ее у плиты на кухне. Каждое утро Нана ела один и тот же завтрак: яйцо всмятку, одна оладья, чай со сливками и двойной порцией сахара. Поев, она принималась готовить для остальных членов семьи, всегда с учетом наших пристрастий. Она сооружала блинчики, яичницу с беконом или сосисками, манную или овсяную кашу, а то и хлопья с молоком. В зависимости от сезона подавала дыню или другие фрукты. Порой возникал омлет с виноградным джемом, который я не ел: во-первых, Нана пережаривала его, во-вторых, я не могу совмещать яйца и джем так же, как блинчики и кетчуп. Нана не разделяла моего мнения, хотя сама не брала омлет в рот: это блюдо обожали дети.
В то мартовское утро бабуля Нана, сидя за кухонным столом, просматривала «Вашингтон пост», которую нам доставлял один тип по имени Вашингтон. Мистер Вашингтон завтракал с бабулей каждый понедельник, но сегодня, слава Богу, среда — самый ответственный для меня день. На кухне все как обычно, и тем не менее внутри у меня все сжалось. Уже в который раз я ощутил, насколько глубоко это жуткое похищение затронуло меня и моих близких.
Газета открывалась заголовком «СОНЕДЖИ-МЕРФИ — СЕАНС ГИПНОЗА». Статья была проиллюстрирована фотографиями Сонеджи и моими. Накануне поздно вечером я прослушал сводку новостей, затем позвонил Ли Ковелу по поводу материала для эксклюзива согласно условиям сделки.
За утренней порцией чернослива я просмотрел статейку. Там сообщалось, что «некие лица, пожелавшие остаться неизвестными, подвергают сомнению компетентность психиатров, приставленных к преступнику». В связи с тем, что «выводы медиков непременно повлияют на исход дела, Сонеджи-Мерфи может быть признан невменяемым и получить по приговору не более трех лет в клинике для душевнобольных». Ли явно пообщался еще кое с кем после меня.
— Почему прямо не сказать, что думаешь? — пробормотала Нана, откусывая кусочек тоста. Я понял, что стилистические выверты Ли ускользают от ее понимания.
— А что они думают?
— Так все очевидно. Кое-кому не понравилось, что ты путаешь его простое и ясное как апельсин дело. Им нужно чистое, как выстиранное «Тайдом», правосудие. А правда не нужна. Никто о ней и слышать не хочет, вот так. Им главное, чтобы снова все стало по-прежнему. Лишь бы боль прошла. Вообще у людей в последнее время снизилась выносливость к боли. Особенно с той поры, когда детей начал воспитывать доктор Спок, а не их родители.
— Это ты за завтраком надумала? Классно — прямо как «Убийство, которое она описала».
Я плеснул себе чаю без сливок и сахару, затем взял блинчик и завернул в него пару сосисок.
— Ничего я не надумала, все ясно как Божий день.
Я отделался кивком. Наверное, бабуля Нана права, но не устраивать же в шесть утра диспут.
— А славно поесть в столь ранний час черносливу, — перевел я разговор на другую тему.
— На твоем месте я бы на него не налегала, — насупилась Нана. — Сдается мне, что тебе силенки понадобятся. Лучше б уж мне ничего этого не понимать…
— Спасибо за откровенность, Нана.
— На здоровье. Хочешь один совет? Так вот: поменьше доверяй белым.
— Очень вкусный завтрак.
— Как твоя новая подружка?
Без