подходить к этой темной яме, зиявшей в глубине сарая. По правде говоря, он вообще не мог заставить себя сдвинуться с места. Видно, рановато получать офицерские погоны…
— Есть здесь кто-нибудь? — громко и отчетливо вопросил Арти Маршалл. — Немедленно выходите! Полиция Крисфилда!
Молодчина Арти, классно держится, подумалось Дилсу. Человек раскрывается в чрезвычайных обстоятельствах. Эта мысль заставила Честера сдвинуться с места и подойти к краю ямы. Мысленно он молился, чтобы там не оказалось того, о чем он подумал.
— Посвети туда, — тихо попросил он напарника.
Оба оказались на краю ямы. Честер еле дышал, коленки дрожали.
— Арти, ты в порядке? — спросил он сдавленным голосом.
Маршалл спокойно шарил лучом по самому дну ямы, и вот он нащупал то, что так напугало охотников. На дне лежал небольшой ящик, похожий на гроб. Он был открыт настежь и пуст.
— Что за черт? — услышал Дилс собственный голос.
Арти Маршалл наклонился еще ниже, водя фонариком по яме, затем, повинуясь профессиональному инстинкту, обшарил все вокруг и снова посветил в яму. На дне в углу что-то розовело. Маршалл напрягся в раздумье: не туфелька ли? Спортивная тапочка? Точно, тапочка с ножки маленькой девочки. Неужели здесь Сонеджи держал Мэгги Роуз Данн…
— Здесь прятали детей! — обернулся он к молодому напарнику. — Чести, мы нашли это место!
Да, благодаря ярко-розовой спортивной обувке Мэгги Роуз они обнаружили тот самый подпол. Именно с помощью этих спортивных дешевеньких тапочек девочка надеялась сблизиться со сверстниками в Вашингтонской частной школе. Но странно было одно: розовый предметик лежал так нарочито, словно кто-то специально подбросил его.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СЫН ЛИНДБЕРГА

Глава 26

Когда Гэри бывало грустно, он погружался в любимый мир детских грез и фантазий. А сейчас тоска просто одолевала его: ведь Гениальный План вышел из-под контроля. Ему даже не хотелось думать об этом. Он шепотом повторял с детства затверженные магические слова: «Вдалеке, на мрачном фоне густых еловых лесов Нью-Джерси, сияли окна роскошного загородного дома Чарльза Линдберга, издалека казавшегося сказочным замком… Нет-нет, сейчас — речь о похищении Мэгги Роуз, преступлении века! Вот так!»
В детстве он сочинил целую историю о похищении сына Чарльза Линдберга и затвердил ее наизусть. Это убийство Гэри совершил мысленно, но оно положило начало всему. Да, именно эта история, случившаяся за двадцать пять лет до его рождения, история, которую он постоянно пересказывал сам себе с мельчайшими подробностями, сон наяву, так часто спасавший его от безумия.
В подвале было темным-темно, но он давно привык к темноте и даже любил ее. Жить там можно, а порой даже очень классно.
Итак, шестое января, среда, восемнадцать пятнадцать, Уилмингтон, штат Делавэр.
Гэри дал волю своей фантазии. Вновь и вновь он перебирал многочисленные детали убийства младенца Счастливчика Линди и Энн Морроу. Когда-то он был просто одержим этим всемирно известным делом. С тех самых пор, когда в доме появилась мачеха со своей парой выродков. С тех самых пор, когда его впервые отправили в подвал: «Посиди и подумай о своем поведении».
О том жутком случае киднеппинга, случившемся в тридцатые годы, Гэри знал больше всех на свете. Впоследствии ребенка Линдберга вырыли из неглубокой могилы в четырех милях от особняка в Нью-Джерси. Но был ли это действительно сын Линдберга? В теле было тридцать три дюйма, в то время как рост маленького Линдберга равнялся всего лишь двадцати девяти. Сенсационное преступление так и осталось нераскрытым. Так должно случиться и с похищением Мэгги Роуз Данн и Майкла Голдберга! Никто никогда не раскроет его, уж это наверняка!
Никто не смог раскрыть его предыдущие убийства. Джона Уэйна Гэйси-младшего поймали лишь после тридцати убийств, совершенных в Читауне. Джеффри Дамер попался после семнадцати преступлений в Милуоки. Гэри убил больше, чем они оба, вместе взятые, но никто не знал, кто он, где он и что сделает в следующий раз.
Стояла кромешная тьма, но Гэри давно к ней привык. «Вы привили мне любовь к подвалу», — сказал он однажды мачехе, чтобы позлить ее. Тьма напоминает то, что станет с нашим сознанием после смерти, — а это, возможно, будет нечто изумительное. Особенно если речь идет о гении. А уж он-то точно гений.
Гэри обдумывал дальнейший план действий, опираясь