не знала, но это длилось очень-очень долго. Она не помнила, когда в последний раз ела или с кем-нибудь разговаривала, не слышала ничего, кроме голосов, звучавших в ее голове. А ей так хотелось, чтобы кто-нибудь пришел, все равно кто, лишь бы прямо сейчас. Она только об этом и мечтала.
Она согласна даже на ту старуху, что кричала на нее. Девочка пыталась понять, за что ее наказывают, что она не так сделала. Наверное, она была нехорошей девочкой, раз заслужила все это… Она уже внутренне согласилась с тем, что она очень плохая, раз с ней приключились такие жуткие вещи.
Плакать Мэгги больше не могла, даже если б и захотела. У нее не осталось слез.
Пришли мысли о том, что, наверное, она уже давно умерла — ведь она ничего не чувствует. Она стала щипать и кусать себя за палец. Ей удалось прокусить его до крови, и вкус ее показался чудесным. Вот так она и останется в темноте навсегда… В маленькой темной кладовке. Вот так…
Вдруг снаружи донеслись голоса. Девочка не могла разобрать, кто говорит, но это явно были живые голоса. Наверное, старуха. Мэгги хотелось позвать ее, но сдерживал страх перед угрозами и окриками, перед жутким скрипучим голосом, напоминавшим фильмы ужасов, просмотр которых мама всегда не одобряла. Она в сто раз страшнее Фредди Крюгера.
Голоса стихли — Мэгги не слышала ничего, даже когда прикладывала ухо к самой двери кладовой. Они ушли, оставили ее одну, во тьме, навсегда…
Она попыталась заплакать, но слез не было. Тогда Мэгги Роуз начала визжать. И вдруг дверь распахнулась, и ее ослепил яркий свет…

Глава 33

В ночь на 11 января Гэри Мерфи надежно обосновался у себя в подвале. Домашние не знали, что он внизу, но если любопытная Мисси вдруг сунется вниз, он просто включит свет над верстаком — якобы здесь кипит работа. Он тщательно все продумал и многократно взвесил для пущей верности.
Приятная мысль об убийстве Рони и Мисси постепенно овладевала им, но разум подсказывал повременить с этим. Это великолепная фантазия — хотя убийство собственной семьи и отдает чем-то примитивным: не тот размах. Но зато какой был бы эффект! Какой леденящий душу ужас пронзил бы этих тупых чопорных провинциалов, его соседей! Страх вынудил бы их запирать двери, окна — запереться самим в себе…
К полуночи он осознал, что маленькое семейство улеглось без него — даже позвать не удосужились. Им наплевать. В голове шумело, мучил какой-то тяжелый гул. Пришлось проглотить почти полдюжины таблеток, чтобы заглушить его на время.
А не поджечь ли этот домишко на Центральной авеню? Он такое уже проделывал, и не раз, — это неплохо успокаивало. Господи, голова просто разрывается, словно изнутри колотит чугунный молот. Что же такое с ним происходит? Не сходит ли он с ума?
Он попытался помечтать об Одиноком Орле — Чарльзе Линдберге. Не помогло. Он снова отправился в мысленное путешествие в Хоупвелл — тоже бесполезно. Все устаревает, увы. Господи Боже, теперь он и сам так же знаменит. Известен на весь мир! Все знают о нем! Он — звезда средств массовой информации, герой Планеты Смерть!
Он выбрался из подвала и вскоре покинул дом в Уилмингтоне. Было примерно полшестого утра, когда он шел по дорожке к машине, чувствуя ясность и легкость вырвавшегося на свободу зверя. Он возвращался в округ Колумбия — там имелись кой-какие делишки. Нельзя же разочаровывать публику, верно?
У него для каждого кое-что припасено! Не расслабляйтесь!
В среду около одиннадцати Гэри Мерфи позвонил в дверь ухоженного кирпичного домика на окраине Капитолийского холма. «Динь-динь» — нежно прозвучал звоночек внутри. Его пронизывало приятное ощущение опасности — это получше, чем торчать в подвале. Он снова живет, дышит, двигается.
Вивиан Ким не сняла дверной цепочки и дверь открыла только на фут. В глазок она увидела униформу работников коммунального хозяйства.
Еще в Вашингтонской частной школе Гэри отметил миловидность учительницы истории — черные косы, курносый носик. Она явно не узнавала бывшего коллегу: теперь он стал безусым блондином с исхудавшим лицом.
— Да-да? Что вам угодно? — вопрошала она мужчину, стоявшего на крыльце. Изнутри доносилась джазовая музыка.
— Тут позвонили относительно переплаты за электричество.
Нахмурившись, Вивиан помотала головой. У нее на шее висела миниатюрная карта Кореи.
— Понятия не имею. Я не звонила в вашу службу.
— Но, мисс, нам