что он сталкивался с обстоятельствами и похлеще. На самом деле он провел более пятнадцати лет в бостонской полиции, тщательно вырабатывая такую манеру поведения и в совершенстве овладел ею.
Он снова оглядел зал и затем, почти не открывая рта, обратился к Маргарет Армстронг. – Эти люди скорее привыкли отдавать приказания, чем исполнять их.
Армстронг рассмеялась, выражая этим свое согласие, и принялась колотить блокнотом по столу. – Прошу всех садиться, – громко проговорила она.
– Мы можем не сотрудничать с лейтенантом Докерти, но давайте по крайней мере уважать себя. – Не прошло и минуты, как все расселись.
Администратор больницы сидел с одного края зала в окружении своих ассистентов. Это был полноватый мужчина, щеголевато одетый, который в семнадцать лет сбежал из дома в Бруклине, превратившись из Исаака Лифшица в Эдварда Липтона Ш. Годами он сохранял служебное кресло тем, что натравливал своих врагов друг против друга – и делал это так умело, что ни тем, ни другим не удавалось объединиться", чтобы скинуть в первую очередь его.
По другую сторону зала сконцентрировались те, кто составлял совет доверенных лиц больницы: мужчины, гомогенная патрицианская группа, больше озабоченная тем, как возможный удар по их репутации отразится в справочнике "Кто есть кто", чем той ролью, которую они могли бы сыграть в расследовании. Символический негр в совете отличался от остальных только цветом кожи, а четыре женщины вообще были бесцветны и безлики. Тот факт, что все двадцать четыре члена совета присутствовали в зале, подчеркивал важность происходящего.
Возле центрального прохода сидели Уоллас Хатнер, Ахмед Хадави и другие члены Медицинского профессионального исполнительного комитета. В этой группе, занимая кресло рядом с Хатнером, расположился и Питер Томас.
Верхнюю часть амфитеатра заняли медсестры. Восемь женщин, все в верхней одежде, расселись вокруг Дотти Дельримпл, которая в своем простом черном платье походила на большой вулкан. Джанет Поулос была там, наряду с Кристиной Билл, Уинни Эджерли и сестрами из отделения Юг-4, включая Анджелу Мартин.
С правой стороны зала, поодаль от Эдварда Липтона Ш, сидел Дэвид – одиноко, до самой последней минуты, пока Говард Ким, анестезиолог, безуспешно помогавший оживить Шарлотту, тяжелыми шагами не приблизился к нему и не сел рядом.
Джон Докерти подготовил список тех, кого он хотел бы видеть в этот вечер. Организацией встречи занималась доктор Армстронг.
– Я хочу поблагодарить вас за то, что вы все пришли, – начал Докерти. – Вы должны поверить мне, что сегодняшнее расследование, о котором я просил, чаще можно увидеть на телеэкране или прочитать у Агаты Кристи, чем встретить в практической работе полиции. Однако мне как можно скорее хотелось бы продвинуться вперед по делу Шарлотты Томас, делу, к которому все из вас в той или иной мере причастны. Театральность никогда не была, так сказать, моим стилем, но собрание вроде этого мне кажется наиболее эффективным способом получения предварительных сведений, с одновременной информацией о них всех заинтересованных сторон. В ближайшие дни я буду допрашивать кое-кого из вас отдельно. – Он взглянул на Маргарет Армстронг, которая кивком головы приветствовала его вступительную речь. Затем, привычным жестом отбросив назад упавшие на лоб волосы, Доккерти вызвал Ахмеда Хадави и предложил ему сесть на стул, стоящий под углом к дубовому столу, таким образом, чтобы патологоанатом мог глядеть на него, не поворачиваясь спиной к аудитории.
– Доктор Хадави, не расскажете ли вы нам о своей причастности к делу Шарлотты Томас? – спросил Докерти.
Хадави разложил перед собой листки бумаги и ответил.
– Третьего октября я совершил вскрытие трупа женщины, о которой идет речь. Микроскопическое исследование показало, что у нее имелся глубокий пролежень под крестцом, достаточно развитое сужение венозной артерии и обширная пневмония. Мое первое впечатление заключалось в том, что она умерла от внезапной остановки сердца, вызванной инфекциями и общим ослаблением организма после двух операций.
– Доктор Хадави, вы и теперь так считаете? – спросил Докерти.
– Нет, не считаю. Лечащие врачи больной, доктор Уоллас Хатнер и доктор Дэвид Шелтон, присутствовали на вскрытии. Они запросили детальный химический анализ состава ее крови.
– Просветите меня на этот счет, доктор Хадави,