как раз под самое утро, – поддержал я дочурку. – Просто не хотелось тебя будить. А может быть, сегодня тебя побреют впервые в твоей жизни.
Дженни обхватила голову обеими ручонками:
– Ни за что!
– Только немножко, на затылке. Это сейчас считается очень модным.
Но она продолжала смотреть на меня перепуганными глазенками:
– В общем, наверное, ты прав. Ты действительно так считаешь? Тогда почему бы тебе тоже не побрить себе затылок, а? Тогда мы оба будем выглядеть очень модно.
Я усмехнулся:
– Ну, если ты так хочешь, я обязательно побреюсь.
В палату вошел доктор Петито и услышал, как мы наперебой стараемся подбодрить друг друга.
– А ты у нас сегодня идешь под номером один, – сообщил он Дженни и улыбнулся.
Дженни выпятила грудь и заважничала.
– Вот видишь? Я не кто-нибудь, а номер один!
В пять минут восьмого Дженни увезли из палаты.

Глава 37

Я старался удерживать в голове образ Дженни, танцующей с кошкой Рози и напевающей «Розы красные». Я проигрывал эту сцену снова и снова, бесчисленное количество раз в тот страшный день в больнице Святого Антония. Мне кажется, что вот такое ожидание больше всего напоминает преждевременное пребывание в аду или, по крайней мере, в чистилище. Все это время я, Нана и Дэймон почти не разговаривали. В больницу на несколько минут заходили Сэмпсон и тетушки Дженни. Все они выглядели измученными и взволнованными. Все это было так ужасно! Никогда еще я не испытывал подобного кошмара.
Сэмпсон отвел Нану и Дэймона в ближайший кафетерий, чтобы они хоть немного перекусили, но я не мог заставить себя уйти из больницы. Пока что мы оставались в полном неведении относительно хода операции. Все в больнице стало казаться мне каким-то нереальным. Несколько раз вспышками вспоминалась смерть Марии. После того, как случайный преступник выстрелил в мою жену из проезжавшего автомобиля, ее тоже привезли сюда, в больницу Святого Антония.
В начале шестого в зал ожиданий, где мы все собрались, вошел доктор Петито. Я увидел его первым, еще до того, как он поднял на нас глаза. Мне почему-то сразу стало плохо. Мое сердце внезапно бешено заколотилось. По лицу доктора я ничего не мог определить, кроме, разве того, что он очень устал. Наконец невролог заметил нас, помахал рукой и направился в нашу сторону.
Он улыбнулся, и тогда я понял, что операция прошла успешно.
– Все хорошо, – сразу же сообщил приятную весть доктор, как только приблизился к нам. Он пожал руку сначала мне, потом бабуле и Дэймону: – Примите мои поздравления.
– Спасибо вам, – прошептал я, крепко сжимая его ладонь, – за все ваши усилия.
Примерно через пятнадцать минут мне и Нане было позволено зайти в палату для выздоравливающих. Неожиданно ко мне вернулась жизнерадостность, и я даже ощутил приятное головокружение. Дженни находилась в палате одна. Мы тихонько, чуть ли не на цыпочках, подошли к ее кровати. Ее маленькую голову покрывал тюрбан из бинтов. Рядом стояли мониторы сложной аппаратуры, а сама Дженни лежала с капельницей.
Я осторожно взял ее за одну руку, а Бабуля Нана – за другую. С нашей девочкой теперь все было в порядке. Врачи победили!
– Я чувствую себя так, как будто я когда-то жила, а вот сейчас нахожусь в раю, – улыбнулась мне Нана. – А ты?
Дженни зашевелилась и начала приходить в себя примерно через двадцать пять минут после того, как ее перевезли в палату для выздоравливающих. Доктора Петито кто-то вызвал на несколько минут, но очень скоро он снова вернулся к нам. Он попросил Дженни несколько раз глубоко вдохнуть, а потом попробовать кашлянуть.
– Голова болит? – поинтересовался он.
– Немного.
Потом она посмотрела на Нану и меня. Сначала Дженни прищурилась, потом попробовала раскрыть глаза шире. Очевидно, она еще не совсем отошла от наркоза:
– Привет, папочка. Привет, Нана. Я так и знала, что вы тоже окажетесь на небесах, – наконец, высказалась она.
Я повернулся так, чтобы Дженни увидела кое-что.
Я выбрил себе затылок. Теперь он был у меня точно такой же, как и у нее.

Глава 38

Через два дня я вернулся к расследованию ограблений и убийств: к делу, которое одновременно и завораживало меня, и вызывало во мне отвращение. Работа оставалась работой, разве не так? Однако расследование без меня не замерло и шло своим ходом. С другой стороны, за это время никого еще не схватили. Мне на ум пришло одно из любимых высказываний