разница между добром и злом. Да и как об этом может рассуждать тот, кто сам является Всадником.
Шефер быстро приблизился к Хайсмиту:
– Мне, в общем, и бороться-то не придется. Я обучился этому еще в Азии. Сейчас ты умрешь, Оливер. Ну как, ошеломляющее известие? Или тебе до сих пор кажется, что это лишь фантастическая игра?
Внезапно Хайсмит вскочил на ноги, но Шефера это не удивило. Он понимал, что совершить убийство в Лондоне прикованный к креслу человек не мог. Ростом в шесть футов и очень тучный, Хайсмит передвигался удивительно легко.
Однако Шефер оказался намного быстрее и нанес Хайсмиту удар рукоятью пистолета, от чего тот рухнул на одно колено. Потом Джеффри нанес второй удар, затем третий, и Оливер распростерся на полу. Он громко стонал и захлебывался кровью, а Шефер в это время не переставая пинал его ногами в лицо, поясницу и колени.
Потом убийца наклонился и приставил дуло пистолета к широкому лбу Хайсмита. До него уже доносился звук бегущих ног из глубины коридора.
Следовало торопиться.
– Они опоздали, – сказал он Завоевателю. – Никто тебя уже не спасет. Разве что я сам. Посоветуй мне, как лучше поступить. Может быть, пощадить тебя?
– Пожалуйста, Джефф, ты не можешь просто так убить меня. Мы еще пригодимся друг другу.
– Конечно, мне очень хотелось бы растянуть удовольствие, но приходится действовать быстро. Итак, я бросаю кости. Правда, мысленно. Да, не повезло тебе, Оливер. Игра закончена, и ты проиграл.
Он вставил ствол пистолета в мясистое правое ухо Хайсмита и нажал на спуск. От выстрела кусочки черепа, мозга и кровавые сгустки веером разлетелись по комнате. Единственное, о чем сожалел Шефер, так это о том, что ему не удалось вдоволь помучить Хайсмита.
После этого Джеффри бросился бежать, и тут его посетила одна удивительная мысль. Все же оставалось нечто, ради чего следовало жить. Это был чудесная, замечательная игра.
Ему хотелось жить.

Глава сто пятнадцатая

Мы с Сэмпсоном, словно спринтеры, помчались к уединенному крылу гостиницы, где Оливер Хайсмит занимал номер-люкс. Мы слышали раздавшиеся неподалеку выстрелы, но не могли присутствовать одновременно в двух местах. Стрельба велась с другой стороны гостиничного здания.
Я не был подготовлен к кровавой сцене, открывшейся нашему взору. Во дворе гостиницы мы обнаружили застреленными двух английских агентов. Мне приходилось работать с ними бок о бок, как в свое время с Пэтси Хэмптон.
Джонс в сопровождении своего агента и группы местных детективов уже проникли в номер-люкс Хайсмита. Внутри царил полный беспорядок, и все вокруг было забрызгано кровью.
– Чтобы попасть сюда, Шефер прошел через двух моих людей, – в голосе Джонса одновременно прозвучали напряжение, злоба и грусть. Он нервно курил. – Он проник на территорию гостиницы, пристрелил Лауру и Гвинна, а затем разделался с Хайсмитом. Между прочим, Джорджа Байера до сих пор не нашли.
Я опустился на колени и обследовал то, что осталось от головы Оливера Хайсмита. Уцелело немногое. Пуля крупного калибра была выпущена в упор. От Джонса я знал, что Шефер ненавидел Хайсмита именно за его ум, поэтому-то и вышиб ему мозги.
– Я же говорил, что ему нравится убивать. А теперь он просто не может остановиться, Эндрю. – И тут меня озарило. – Уайтхед! – вскрикнул я. – Именно там и должна закончиться игра.

Глава сто шестнадцатая

Мы ехали намного быстрее, чем позволяла узкая извилистая дорога, ведущая к дому Джеймса Уайтхеда. Это было недалеко.
Мы проехали указатель с надписью: «Пляж Малларда – Сан-Антонио».
Я и Сэмпсон молчали, погруженные каждый в свои мысли. Я продолжал думать о Кристине, не в силах отогнать посещавшие меня образы. Она у нас. Может быть, она где-то здесь?
Я не знал, так ли это, и только Шефер или Уайтхед могли дать ответ. Мне хотелось по возможности оставить их в живых. Все на этом острове: и экзотические запахи, и сам пейзаж, – напоминало мне о Кристине. Как я ни старался, не мог представить себе счастливый конец всей нашей операции.
Очень скоро мы выехали к пляжу и теперь неслись мимо частных особняков и больших поместий. Некоторые из них имели длинные и извилистые подъездные пути, тянущиеся на сотни ярдов к главным домам.
Вдалеке я увидел освещенные окна и понял, что мы приближаемся к владению Джеймса Уайтхеда. Жив ли он? Или Шефер уже успел разделаться с ним и