видеокамеры, – сказал он. Положил в сторону пульт дистанционного управления. Телевизор выключился. – А световоды – в штанге люстры.
Она взглянула на него искоса.
– Для чего это? Ты что, в ЦРУ работаешь? Или в ФБР?
– Ни то, ни другое! Но они "промышляют" именно таким образом. "Такай"... Японская аппаратура – лучшая в мире. Полковник один... Когда-то работал в ЦРУ. Вот он и помогал мне в установке системы, обеспечивал техническую сторону...
Она смотрела на него не мигая.
– Системы? – переспросила. Он кивнул.
– Именно так, Кэй. Сложная система, должен сказать. Все люстры в доме, до единой, имеют вывод на видеокамеры. И твои, в том числе.
Она смотрела на него, не отводя взгляда.
– Я следил за тобой с самого первого дня, как ты переехала, – сказал он. – И слышал все, что ты говорила. Подслушивал твои телефонные разговоры. Так сказать, оба конца на проводе. Вот почему я такой "чувствующий" и "тонкий".
Она уставилась на него.
– Говорил, что разгневаешься? Говорил... Я нарушил твое право на личную жизнь. В каком-то смысле, все равно что изнасиловал. Но если бы я этого не делал, ты бы не сидела сейчас на этом месте, мы бы не испытали столько восхитительных мгновений. Разве я не прав? Я знаю о тебе все, как никто другой. Разве это плохо? Даже если и использовал кое-какие сведения?
Она молча смотрела на него.
– Я хотел прекратить наши отношения, но не смог, – сказал он. – Что-то чрезвычайное важное вошло в мою жизнь. Люблю я тебя, Кэй. Очень... Я не мог допустить, чтобы ложь отравляла наши отношения. Мы одно целое. Должны все знать друг о друге. Разве настоящая любовь может иметь секреты, тайны друг от друга? – Он повел плечами и улыбнулся. – Итак... я в твоих руках... можешь донести на меня... можешь утопить меня, если захочешь...
Она смотрела на него и молчала.
Посмотрела на бокал. Взяла его. Рука подрагивала.
Отпила... Льдинки колотились о стеклянные стенки.
Он смотрел на нее, отошел в сторону, передвинул пульт дистанционки.
Она проглотила комок в горле. Поставила бокал. Посмотрела на него.
– Подобным образом ты наблюдаешь за каждым?
Он кивнул.
– Путеводный свет? – спросила она. – В поисках будущего?
Кивнул. На щеках вспыхнул румянец. Улыбнулся.
– В реакции тебе не откажешь, – сказал он. – А у меня на это годы ушли. Собственно, с этого все и началось. Ну, а теперь, конечно, сидение перед экраном приобрело для меня несколько другой интерес.
Она покачала головой.
– Не понимаю... – посмотрела на мертвый экран телевизора. – Как? Как ты... – сделала жест руками.
Он встал.
– Пойдем со мной. Покажу кое-что, – сказал. – Далеко ходить не надо. В соседней квартире. – Он наклонился над столиком, взял свой бокал, сделал глоток.
– В соседней квартире?
Поставив бокал, провел по губам тыльной стороной ладони.
– Квартира 13Б – моя, – сказал он. – Про Джонсонов я наплел. – Он пошел к дверям. Остановился.
Она смотрела на него, широко раскрыв глаза. Поднялась, опираясь рукой о спинку дивана. Вышла следом за ним из квартиры. Медленно шла через холл.
Он повернул ключ в двери тринадцатой Б, распахнул, пропуская ее вперед.
– Отчего не взглянуть, как здесь, если знаешь, как там.
Кухня как кухня. В холле яркий свит – кое-что разглядеть и в кухне можно. Через проем-оконце падает какой-то зеленоватый отблеск. Прихожая – бледно-салатовая. В гостиной с потолка свисает лампа под зеленым абажуром. Во всю стену будто гигантское морское чудище, панцирь – серо-зеленый, покоится на чем-то рыжем, неровном, с закруглениями и изгибами.
Телевизионные экраны. Целая стена! В несколько рядов. В несколько рядов. В середине – два огромных. Есть экранчики и совсем крошечные, с зеленоватым свечением. Подходишь ближе – свечение словно бы раздается в стороны, ярче горит.
Он, за ее спиной, забавлялся с реостатом.
На изогнутой светло-коричневой консоли – масса кнопок и рычажков.
Черное кресло... Перед консолью.
Она отступила назад. Стояла и смотрела на ряды – с полдюжины, пожалуй! – экранов. Над каждым неяркие индикаторы, высвечивающие – 4А, 5А, 6А... По другую сторону гигантских экранов – 6Б, 7Б, 86...
Он подошел к левой панели на консоли. Повернулся к ней лицом. Стоял, опершись рукой на закругленный край, смотрел на нее.
– По три камеры на квартиру, – сказал он. – Кроме вот этой. Плюс камеры безопасности – вестибюль, лифты и так