|
ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ – ПУТЬ
ДУШИ К БОГУ |
|
Раннехристианский богослов – Климент Александрийский и его учение о перевоплощении. Учение о перевоплощении – крайне болезненная для современного христианства тема. Уже давно ведутся споры о том, присутствовало ли данное учение в первоначальной варианте этой религии. Обычно, сторонники ортодоксальной, «правильно-славящей» доктрины в этих спорах ссылаются на решения Вселенских соборов и произведения «отцов Церкви». Но для реконструкции верований ранних христиан, и, в частности, для ответа на вопрос – было ли учение о перевоплощении в первохристианстве, нужно обращаться не к источникам IV-VII вв. н. э., (как поступают церковные апологеты), а проанализировать тексты, созданные в первые два столетия этой религии. Главными писаниями этого периода являются, безусловно, тексты Нового Завета, но их рассмотрение выходит за рамки этой работы. Данная статья посвящена краткому анализу только одного текста того времени – трактата «Строматы» («Ковры»), написанного одним из крупнейших богословов раннего христианства – Климентом Александрийским. Тит Флавий Климент
большую часть своей жизни (примерно 150 – 215 гг. н. э.) провел в Александрии
Египетской, где возглавлял огласительное училище.
Помимо подготовки в основах христианской веры перед крещением, в этом училище
преподавали и светские дисциплины, в том числе и античную философию. После
его смерти некоторые раннехристианские писатели
называли Климента святым, но в православные святцы
он включен не был. Климент Александрийский
написал нескольких работ, «Строматы» - самая
значительная из дошедших до наших дней. В этом трактате апологет излагает как
основы христианской веры, так и начала гнозиса –
тайной устной традиции, идущей от Самого Иисуса
Христа. Ко времени Климента
в христианстве уже оформился разрыв между гностицизмом и нарождающейся
ортодоксией. Климент в этом противостоянии занял
особую позицию: он достаточно жестко критикует «лже-знание»
различных гностических школ, но при этом пытается ознакомить читателя с
основами истинного гнозиса - особой устной
традиции, сохраняющейся в Церкви немногими избранными. По утверждению
апологета, этот гнозис не вошел в канонические
писания Нового Завета – Евангелия и послания апостолов. «...Наивысшее
познание, передаваясь из рода в род, без посредства каких-либо особых писаний
и ранее всех сообщенное немногим из апостолов, дошло по преемству, и до нас».
Делает он это умышленно отрывочно и малопонятно. «Кое-что здесь буду я
проходить молчанием или намеком. Но и из этих вещей на одних остановлюсь более
подробно, о других же напомню одним их именем». Причина: неподготовленность
большинства читателей к тайному знанию мистического христианства: «А
некоторые вещи, даже и приходившие на память, я намеренно опускал, боясь
записать то, о чем и говорить остерегался... из опасения, как бы своих
слушателей не ввести в заблуждение и не заслужить упрека, что я, по
пословице, даю младенцу меч». Одним из аспектов этого тайного устного знания
является учение о перевоплощении, о котором Климент
сообщает кратко, «намеком», и понять его может только подготовленный
читатель. Учение о предсуществовании
содержится в следующих словах апологета: «Дни наши на этой земле хотя и
оканчиваются смертью, однако же они составляют часть
жизни, текущей в вечность». Земные жизни есть не начало, а какой-то отрывок -
«часть», бесконечно более долгого существования. Завершаться же «текущие в
вечность» жизни тем, что «...существа, ныне смешанные с материальным миром,
вернутся в свое исходное состояние». Полемизируя с валентинианами
– гностиками-еретиками, Климент упрекает их:
«...Должны были они (архонты – А. Л.) знать об ожидающем человека
блаженном состоянии в Плероме.* К тому же они, без
сомнения, знали и то, что человек представляет подобие своего первообраза...
и что душа человека погибнуть не может». Другое свидетельство в пользу предсуществования: «...Петр, видя супругу свою ведомой на
казнь, возрадовался ее призванию в вышние селения и возвращению домой».
«Домом» – местом исходного возникновения душ, здесь называются «вышние
селения», то есть Царство Небес (в синодальном переводе употребляется
«Царствие Небесное», но Царство Небес – более правильный вариант – А. Л.).
Отсюда следует, что души существовали в блаженном состоянии, а затем по
какой-то причине «выпали» из своего небесного дома в этот пораженный грехом и
страданием мир. Соответственно, спасение душ есть избавление от этого мира и
восстановление их в первоначальном состоянии. Христиане I века н.э. исповедовали
восстановление (по-гречески: апокатастасис) -
спасение всех без исключения людей «в конце времен» и даже соединение с Богом
«всей твари». (См. евангелия: Мк 9:49; Мф 18:14; Ин 1:9,
3:17, 6:3? 12:32; апостольские послания: Рим
5:18, 11:32; 1Кор 15:28; 2Кор 4:19; Ефес 1? -10;
Кол 1:19-20; 1Тим 2:3-4, 4:10; Евр 2:9, 11:15).
Климент тоже учил о восстановлении душ: «...Только
тех из них (душ – А. Л.), кто по своей близости к Богу был «чист сердцем»,
ожидает восстановление в созерцании Невидимого». Но
«только» относится к этой земной жизни, которая (как будет сказано ниже)
может многократно повториться. И в итоге спасутся все: «...Он (Христос – А.
Л.) печется обо всем без исключения. Это согласно и с Его существом, ибо Он
есть Господь вселенной и Спаситель всех людей, а не только некоторых из них».
Из идеи предсуществования
следует, что жизнь души начинается не с момента зачатия и должна закончится восстановлением в Царстве Небес. Но большинство
людей не являются «чистыми сердцем» праведниками, как же они смогут вернуться
в свое «небесное отечество»? Они будут прощены и получат блаженство «просто так»,
не будучи готовыми к нему, и даже не веря в Бога?
Нет, к спасению требуется свободная воля, о чем писал и Климент:
Бог «поощряя свободный выбор... вдохновляет избравших
благую жизнь и дает им силу для того, чтобы они самостоятельно завершили путь
к спасению». Остается только один вариант: чтобы спастись, всем нужно прожить
несколько жизней в разных воплощениях, за которые они достигнут уровня
необходимого духовного совершенства. Это следует и из другого высказывания Климента на тему восстановления-апокатастасиса:
«Целью рождения является научение и познание, а
целью гибели – последующее восстановление». Люди рождаются, чтобы
научиться гнозису, т. е. приобрести духовный опыт и
после смерти восстановить себя в Царстве Небес. Но достаточный для спасения духовный
опыт в течение одной жизни приобретают очень немногие. Значит, большинство
людей не смогут за одну жизнь достигнуть восстановления, и их ждет новая
попытка духовного научения – во время нового
воплощения на земле. Но Климент
Александрийский не ограничивается косвенными указаниями на перевоплощение, он
прямо описывает его. Первое высказывание апологета на эту тему оказывается
нарочито «темным». «...Что касается вопроса: переходит ли душа из одного тела
в другое и в чем состоит участие демона при сем, то
мы рассудим о сих предметах в другое время». Кажется, что апологет уклоняется
от ясного – положительного или отрицательного, ответа на свой же вопрос.
Однако если бы он был противником учения о перевоплощении, ничего не помешало
бы ему прямо заявить об этом. Мало того, в этой краткой реплике, по сути,
содержится признание перевоплощения. Климент
сообщает, что демоны играют какую-то роль «при сем» - посмертном возвращении
души на землю в новое тело. Следовательно, Климент
признает перевоплощение, но происходит оно из-за враждебных человеку
потусторонних сил. Перевоплощение оказывается злом, и цель человека –
прервать свои рождения в мире страданий и оторванности от Бога. Это полностью соответствует раннехристианскому пониманию спасения, целью которого
было избавление человека от жизни в этом мире-«веке». Апостол Павел писал,
что Спаситель «отдал Себя Самого... чтобы избавить
нас от настоящего лукавого века». (Гал 1:4).
Поскольку все мы неизбежно умрем, то избавление от «века» – жизни в этом
мире, и спасение оказывается прекращением новых воплощений. Вместо рождения в
мире страдания душа – вечное начало человека переходит в Царство Небес.
Именно этому и препятствуют демоны, которые существуют за счет порабощенных
этим веком человеческих душ. В чем конкретно состоит роль демона при
перевоплощении – в «Строматах» в дальнейшем прямо
не поясняется. Но мы можем это узнать из важнейшего гностического текста -
«Апокриф Иоанна». Согласно ему, душу, не знающую пути спасения и не
освободившуюся от «дел лукавства», после смерти* ждет следующее: «И
после того, как она выйдет (из тела), ее отдают властям, тем, которые
произошли от архонта, и они сковывают ее оковами и бросают ее в темницу (тела
– А. Л.) и кружат ее (в круге перевоплощений – А. Л.) до тех пор, пока она не
пробудится от забвения и не достигнет знания». «Властями» здесь называют
потусторонние злые силы, воздействующие на человеческую душу и порождающие
страсти – «двигатель» греха. Проявления и действия властей многообразны, но
они объединяются в некую силу, порождающую зло. Ее персонификацию принято
называть сатаной (по-еврейски «противник», «противоречащий») или дьяволом
(по-гречески «клеветник»). Первые поколения христиан
и сторонники гностической традиции называли источник зла «архонтом», что в
переводе с греческого означает «князь», «властитель». Тем самым они
подчеркивали его самое значимое для человека свойство: удерживать в своей
власти человеческую душу. Архонт-сатана господствует над этим миром и
является его «держателем» - по-гречески космократором
(Ефес. 6:12). При этом архонт есть как бы сумма
порожденных им «властей».
Христос называл хозяина мира и врага человека именно архонтом – «князем» (см.
Ин. 12:31, 14:30, 16:11), также сатану называли гностики. Климент описывает процесс
перевоплощения как наказание за грехи: «Люди же порочные,
не желающие ни к чему себя принуждать, возрастившие в себе дурные склонности
и с тех пор неспособные с ними совладать, будучи покинуты поддерживающей их
рукой, носятся туда и суда, лишенные божественной поддержки, волнуемые бурей
страстей, и, наконец, низвергаются на землю». Согласно апологету, все люди после смерти
пытаются пройти потустороннее «пространство», разделяющее душу и Царство
Небес, где действуют силы сатаны. О восхождении души через царство
«князя господствующего в воздухе» (по определению апостола Павла, Ефес. 2:2) учили христианские мистики и гностики.
Порочные люди, согласно Клименту, подпадают под
влияние «бури» собственных страстей и низвергаются на землю для нового
воплощения. Страсти, в свою очередь, порождаются демонами, о которых упоминал
апологет, или, как их называли гностики, «властями». Эти «власти», порождавшие
страсти во время земной жизни, после смерти открываются душе в виде
устрашающих образов. И «волнуемая бурей страстей» душа грешника, не
заботившаяся при жизни о приобретении добродетели и духовного опыта, не может
прорваться через «стоящую посреди преграду» (Ефес
2:14), созданную сатаной. Низвергнутая на землю, она, по-прежнему отделенная
от Бога, начинает жизнь в новом образе. Но возвращение на землю не означает
прекращения процесса спасения. Каждая жизнь обогащает перевоплощающееся
духовное существо (которое Климент предпочитает
называть «человеком»), и оно постепенно восходит к Богу. «Различаясь и
образом перемены, и временем, и местом, и достоинством, и уделом в наследии,
и служением, каждое из этих спасительных изменений постепенно возводит
человека к пребыванию близ Господа в вечном созерцании... Итак, дело спасительной правды в том, чтобы
каждого по возможности возводить постоянно к лучшему. К лучшему и прочному
благу – сообразно их устроению – возводятся и более слабые. Ведь все
добродетельное тотчас (после смерти – А. Л.) переходит в лучшие обители, и
причина этого – самовластный выбор, которым наделена душа. А вразумляющие
наказания – и через внимающих (Богу) ангелов, и через многоразличное
предпочтение (доброго), и через окончательный суд – по благости всевидящего
великого Судии заставляют покаяться и дошедших до бесчувстия».
Итак, «образы»-личности,
порождаемые перевоплолщением, различаются временем
и местом своего существования на земле, «достоинством» - социальным
положением, «служением» - задачами духовного роста, и «уделом в наследии» -
уровнем духовного развития. Проживая жизни-воплощения, душа совершает
«многоразличные предпочтения доброго», постепенно накапливает в себе
добродетели, и восходит, через воплощения, «постоянно к лучшему». В итоге,
достигнув необходимого уровня духовного совершенства, душа переходит в
«лучшие обители» Царства Небес. «А для душ, ежедневно трудившихся над своим
улучшением и усовершением через воспитание в себе
добрых качеств и приумножение праведности, они (добродетели – А. Л.)
назначают наилучшую обитель как достойное воздаяние...». Переходя из одного «образа» в другой, душа не
только изживает свою склонность к злу, возникшую в результате падения, но и
выполняет череду ролей, назначенных ей Богом в этом мире.
«Безупречно исполняющий драму жизни», - ту, которую ему определит Бог, знает,
что ему должно совершить и что претерпеть». Отсюда следует, что воплощение
есть исполнение каждым человеком своей особой роли в «мире сем». Начиная с
самых примитивных и греховных ролей в драме жизни, душа неизбежно заканчивает
свое восхождение «ролью» святого. Климент
утверждает, что «свободные от страхов, достигшие предела земного
совершенства, не нуждающиеся в дальнейшем очищении, завершившие все служения,
в том числе святые и совершаемые среди святых, праведные души получают
заслуженные ими почести и воздаяния». Но, достигнув Царства Небес, человек-дух
продолжает свое поэтапное восхождение и в блаженном инобытии. Климент неоднократно описывает это восхождение. «...Люди
благочестивые, влекомые Святым Духом, будут
вселяться: одни – в первую обитель, другие – в
следующие, и так до самой последней». «Святые и причтенные
к другим святым, совершенные из совершенных, попадают они из лучших мест в
наилучшие, где предаются созерцанию божественных вещей... и созерцают
Божество явственно и отчетливо, словно при солнечном освещении, никогда не
пресыщаясь этим созерцанием». «Он (гнозис – А. Л.) легко приводит душу к тому, что сродни
душе, к божественному и святому, и, просвещая своим светом, ведет человека по
ступеням мистического совершенствования до тех пор, пока, очищенный от
малейшей скверны, не возведен будет в высшие обители покоя, где он научится
созерцать Бога «лицом к лицу» сознательно и с полным пониманием... А
те, кто достиг предельно возможного для живущих во
плоти совершенства, переходя (после смерти – А. Л.), как и подобает им, к
лучшему, устремляются через святую седьмицу (семь
«небес» Плеромы, уровни блаженного инобытия – А. Л.) в Отчий двор, поистине
Господне жилище, и становятся там светом пребывающим и вечным...». Учение о перевоплощении, изложенное Климентом в «Строматах»,
противоречит традиционному церковному догмату о спасении. Согласно ему,
после смерти получает награду или наказание «образ»-личность,
«Я». Праведные люди попадают в рай, где пребывают в неизменном блаженстве.
Грешники (таких подавляющее большинство) идут в ад,
и тоже навечно. О посмертной судьбе души - «частицы Бога» или «подобия
Первообраза», в ортодоксальном христианстве ничего не говорится. Неужели
«образ Божий», носителями которого являются все люди, в том числе и
нераскаявшиеся грешники, после смерти навечно идет в ад? Другой вопрос: если мы признаем
перевоплощение, то каждый новый «образ», новая личность как бы отменяет,
зачеркивает все предыдущие. Неужели они гибнут? Тогда зачем человеку-«образу»
стремиться к спасению, ведь продолжит существование только какая-то его
часть, не имеющая к "Я" прямого отношения? Климент Александрийский не
сообщает о посмертной судьбе личности-«Я». Но его
взгляды можно реконструировать по одному из немногочисленных высказываний о
посмертном будущем человека. «То, что говорилось о сне, может быть сказано и
о смерти. И тем, и другим состоянием изображается самоуглубление души; смерть
есть полный его образ, сон ослабленный». Здесь, говоря о душе, Климент подразумевает душу-личность, «образ»,
погружающийся после смерти в собственную внутреннюю вселенную. Вечное
начало человека, даже перевоплотившись, сохраняет жизнь «образу», но уже в
каком-то новом качестве. Мы можем предположить, что она определяется итогами
земной жизни, и состоит из образов ее добродетелей и страстей. Такое
существование не для всех будет приятным, ведь, если верить мистикам разных
религий, в посмертных видениях грехи человека принимают устрашающий образ и
приносят своему породителю-«Я» большие страдания. Вечная душа же, не сумевшая в
земной жизни освободиться от власти мира сего, идет на новое воплощение. Конечно, здесь я дополняю лаконичное и
осторожное высказывание Климента, не желавшего разглашать тайны гнозиса.
Но основой для такой реконструкции служат тексты раннехристианской
мистики. В частности, о сохранении душой всех порожденных ей образов,
сообщает Евангелие от Фомы - один из самых ранних текстов христианства.* «Иисус сказал: Когда
вы видите ваше подобие, вы радуетесь. Но когда вы увидите образы, которые
произошли до вас, - они не умирают, и не являются (больше не рождаются – А.
Л.) – сколь великое [удивление – А. Л.] вы перенесете?» (88-я логия). Из слов
Спасителя следует, что «образы»–личности, не
прекращают существовать после физической смерти, но уже и не приходят в мир
для новой жизни. Их посмертная участь есть погружение в
внутреннюю вселенную души. Окончательно ли это погружение? Учение о
спасении всех – апокатастасис, исходящее от Самого Христа, свидетельствует, что нет. «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин 12:32).
Всеобщее спасение проповедовал и Климент Александрийский, когда описывал восхождение души по
лестнице духовного совершенствования. Личность-"образ", достигшая
ее вершины, избавляет от страданий всю цепочку ее предшественников. Спасающий
себя святой, последний в эстафете воплощений, воскрешает все предыдущие ему
«образы» и возводит их в вечное царство Бога. 1. Примечание. См. мою
работу «Послания из лукавого века…», журнал «Свет. Природа и человек», №5 за 2. Примечание. Плерома – по-гречески,
«полнота», область блаженного бытия, вмещающая в себя все «грани»
божественного совершенства. Плерома состоит из различных эонов
- «веков», уровней проявленности Бога. Климент и другие «церковные» гностики учили о восьми
уровнях Плеромы: «святая седьмица и отчий двор»
(см. ниже), другие гностические школы провозглашали 12 или 30 эонов. Плерому в ортодоксальном христианстве принято
называть «Царством Небесным» (правильнее – Царство Небес). 5. Это Евангелие было
обнаружено в 1945 году среди гностических текстов, которые принято называть
по месту находки «библиотекой Наг-Хаммади». Сейчас большинство исследователей Евангелия от Фомы датируют его
написание примерно в серединой I в. н. э., раньше канонических Евангелий
Нового Завета (см., например, работы Дж. Кроссана и Х. Кестера).
По моему мнению, этот текст записан со слов Иисуса еще во
время Его земного служения (примерно 28-31 гг. н. э. |
|
|