|
ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ – ПУТЬ
ДУШИ К БОГУ |
|
Раннехристианский богослов – Климент Александрийский и его учение о перевоплощении. Учение о перевоплощении – крайне болезненная для современного христианства тема. Уже давно ведутся споры о том, присутствовало ли данное учение в первоначальной варианте этой религии. Обычно, сторонники ортодоксальной, «правильно-славящей» доктрины в этих спорах ссылаются на решения Вселенских соборов и произведения «отцов Церкви». Но для реконструкции верований ранних христиан, и, в частности, для ответа на вопрос – было ли учение о перевоплощении в первохристианстве, нужно обращаться не к источникам IV-VII вв. н. э., (как поступают церковные апологеты), а проанализировать тексты, созданные в первые два столетия этой религии. Главными писаниями этого периода являются, безусловно, тексты Нового Завета, но их рассмотрение выходит за рамки этой работы.* Данная статья посвящена краткому анализу только одного текста того времени – трактата «Строматы» («Ковры»), написанного одним из крупнейших богословов раннего христианства – Климентом Александрийским. Тит Флавий Климент большую часть своей жизни
(примерно 150 – 215 гг. н. э.) провел в Александрии Египетской, где
возглавлял огласительное училище. Помимо подготовки в основах христианской
веры перед крещением, в этом училище преподавали и светские дисциплины, в том
числе и античную философию. После его смерти некоторые раннехристианские
писатели называли Климента святым, но в православные святцы он включен не
был. Климент Александрийский написал нескольких работ, «Строматы» - самая
значительная из дошедших до наших дней. В этом трактате апологет излагает как
основы христианской веры, так и начала гнозиса – тайной устной традиции,
идущей от Самого Иисуса Христа. Ко времени Климента в христианстве уже
оформился разрыв между гностицизмом и нарождающейся ортодоксией. Климент в этом
противостоянии занял особую позицию: он достаточно жестко критикует
«лже-знание» различных гностических школ, но при этом пытается ознакомить
читателя с основами истинного гнозиса - особой устной традиции, сохраняющейся
в Церкви немногими избранными. По утверждению апологета, этот гнозис не
вошел в канонические писания Нового Завета – Евангелия и послания апостолов.
«...Наивысшее познание, передаваясь из рода в род, без посредства каких-либо
особых писаний и ранее всех сообщенное немногим из апостолов, дошло по
преемству, и до нас». Делает он это умышленно отрывочно и малопонятно.
«Кое-что здесь буду я проходить молчанием или намеком. Но и из этих
вещей на одних остановлюсь более подробно, о других же напомню одним их
именем». Причина: неподготовленность большинства читателей к тайному знанию
мистического христианства: «А некоторые вещи, даже и приходившие на память, я
намеренно опускал, боясь записать то, о чем и говорить остерегался... из
опасения, как бы своих слушателей не ввести в заблуждение и не заслужить
упрека, что я, по пословице, даю младенцу меч». Одним из аспектов этого
тайного устного знания является учение о перевоплощении, о котором Климент
сообщает кратко, «намеком», и понять его может только подготовленный
читатель. Учение о предсуществовании содержится в
следующих словах апологета: «Дни наши на этой земле хотя и оканчиваются
смертью, однако же они составляют часть жизни, текущей в вечность». Земные
жизни есть не начало, а какой-то отрывок - «часть», бесконечно более долгого
существования. Завершаться же «текущие в вечность» жизни тем, что
«...существа, ныне смешанные с материальным миром, вернутся в свое исходное
состояние». Полемизируя с валентинианами –
гностиками-еретиками, Климент упрекает их: «...Должны были они (архонты
– А. Л.) знать об ожидающем человека блаженном состоянии в Плероме.* К тому же они, без
сомнения, знали и то, что человек представляет подобие своего первообраза...
и что душа человека погибнуть не может». Другое свидетельство в пользу
предсуществования: «...Петр, видя супругу свою ведомой на казнь, возрадовался
ее призванию в вышние селения и возвращению домой». «Домом» – местом
исходного возникновения душ, здесь называются «вышние селения», то есть
Царство Небес (в синодальном переводе употребляется «Царствие Небесное», но
Царство Небес – более правильный вариант – А. Л.). Отсюда следует, что души
существовали в блаженном состоянии, а затем по какой-то причине «выпали» из
своего небесного дома в этот пораженный грехом и страданием мир.
Соответственно, спасение душ есть избавление от этого мира и восстановление
их в первоначальном состоянии. Христиане I века н.э. исповедовали
восстановление (по-гречески: апокатастасис) - спасение всех без исключения
людей «в конце времен» и даже соединение с Богом «всей твари». (См.
евангелия: Мк 9:49; Мф 18:14; Ин 1:9, 3:17, 6:3? 12:32; апостольские
послания: Рим 5:18, 11:32; 1Кор 15:28; 2Кор 4:19; Ефес 1? -10; Кол
1:19-20; 1Тим 2:3-4, 4:10; Евр 2:9, 11:15). Климент тоже учил о
восстановлении душ: «...Только тех из них (душ – А. Л.), кто по своей близости
к Богу был «чист сердцем», ожидает восстановление в созерцании Невидимого».
Но «только» относится к этой земной жизни, которая (как будет сказано ниже)
может многократно повториться. И в итоге спасутся все: «...Он (Христос – А.
Л.) печется обо всем без исключения. Это согласно и с Его существом, ибо Он
есть Господь вселенной и Спаситель всех людей, а не только некоторых из них».
Из идеи предсуществования следует, что жизнь
души начинается не с момента зачатия и должна закончится восстановлением в
Царстве Небес. Но большинство людей не являются «чистыми сердцем»
праведниками, как же они смогут вернуться в свое «небесное отечество»? Они
будут прощены и получат блаженство «просто так», не будучи готовыми к нему, и
даже не веря в Бога? Нет, к спасению требуется свободная воля, о чем писал и
Климент: Бог «поощряя свободный выбор... вдохновляет избравших благую жизнь и
дает им силу для того, чтобы они самостоятельно завершили путь к спасению».
Остается только один вариант: чтобы спастись, всем нужно прожить несколько
жизней в разных воплощениях, за которые они достигнут уровня необходимого
духовного совершенства. Это следует и из другого высказывания Климента
на тему восстановления-апокатастасиса: «Целью рождения является научение и
познание, а целью гибели – последующее восстановление». Люди рождаются,
чтобы научиться гнозису, т. е. приобрести духовный опыт и после смерти
восстановить себя в Царстве Небес. Но достаточный для спасения духовный опыт
в течение одной жизни приобретают очень немногие. Значит, большинство людей
не смогут за одну жизнь достигнуть восстановления, и их ждет новая попытка
духовного научения – во время нового воплощения на земле. Но Климент Александрийский не ограничивается
косвенными указаниями на перевоплощение, он прямо описывает его. Первое
высказывание апологета на эту тему оказывается нарочито «темным». «...Что
касается вопроса: переходит ли душа из одного тела в другое и в чем состоит
участие демона при сем, то мы рассудим о сих предметах в другое время».
Кажется, что апологет уклоняется от ясного – положительного или
отрицательного, ответа на свой же вопрос. Однако если бы он был противником
учения о перевоплощении, ничего не помешало бы ему прямо заявить об этом. Мало того, в этой краткой реплике, по сути,
содержится признание перевоплощения. Климент сообщает, что демоны играют
какую-то роль «при сем» - посмертном возвращении души на землю в новое тело.
Следовательно, Климент признает перевоплощение, но происходит оно из-за
враждебных человеку потусторонних сил. Перевоплощение оказывается злом, и
цель человека – прервать свои рождения в мире страданий и оторванности от
Бога. Это полностью соответствует раннехристианскому
пониманию спасения, целью которого было избавление человека от жизни в этом
мире-«веке». Апостол Павел писал, что Спаситель «отдал Себя Самого... чтобы
избавить нас от настоящего лукавого века». (Гал 1:4). Поскольку все мы
неизбежно умрем, то избавление от «века» – жизни в этом мире, и спасение
оказывается прекращением новых воплощений. Вместо рождения в мире страдания
душа – вечное начало человека переходит в Царство Небес. Именно этому и
препятствуют демоны, которые существуют за счет порабощенных этим веком
человеческих душ. В чем конкретно состоит роль демона при
перевоплощении – в «Строматах» в дальнейшем прямо не поясняется. Но мы можем
это узнать из важнейшего гностического текста - «Апокриф Иоанна». Согласно
ему, душу, не знающую пути спасения и не освободившуюся от «дел лукавства»,
после смерти ждет
следующее: «И после того, как она выйдет (из тела), ее отдают властям, тем,
которые произошли от архонта, и они сковывают ее оковами и бросают ее в
темницу (тела – А. Л.) и кружат ее (в круге перевоплощений – А. Л.) до тех
пор, пока она не пробудится от забвения и не достигнет знания». «Властями»
здесь называют потусторонние злые силы, воздействующие на человеческую душу и
порождающие страсти – «двигатель» греха. Проявления и действия властей
многообразны, но они объединяются в некую силу, порождающую зло. Ее
персонификацию принято называть сатаной (по-еврейски «противник»,
«противоречащий») или дьяволом (по-гречески «клеветник»). Первые поколения
христиан и сторонники гностической традиции называли источник зла «архонтом»,
что в переводе с греческого означает «князь», «властитель». Тем самым они
подчеркивали его самое значимое для человека свойство: удерживать в своей
власти человеческую душу. Архонт-сатана господствует над этим миром и
является его «держателем» - по-гречески космократором (Ефес. 6:12). При этом
архонт есть как бы сумма порожденных им «властей».* Христос называл
хозяина мира и врага человека именно архонтом – «князем» (см. Ин. 12:31,
14:30, 16:11), также сатану называли гностики. Климент описывает процесс перевоплощения как
наказание за грехи: «Люди же порочные, не желающие ни к чему себя принуждать,
возрастившие в себе дурные склонности и с тех пор неспособные с ними
совладать, будучи покинуты поддерживающей их рукой, носятся туда и суда,
лишенные божественной поддержки, волнуемые бурей страстей, и, наконец,
низвергаются на землю». Согласно апологету, все люди после смерти
пытаются пройти потустороннее «пространство», разделяющее душу и Царство
Небес, где действуют силы сатаны. О восхождении души через царство
«князя господствующего в воздухе» (по определению апостола Павла, Ефес.
2:2) учили христианские мистики и гностики. Порочные люди, согласно
Клименту, подпадают под влияние «бури» собственных страстей и низвергаются на
землю для нового воплощения. Страсти, в свою очередь, порождаются демонами, о
которых упоминал апологет, или, как их называли гностики, «властями». Эти
«власти», порождавшие страсти во время земной жизни, после смерти открываются
душе в виде устрашающих образов. И «волнуемая бурей страстей» душа грешника,
не заботившаяся при жизни о приобретении добродетели и духовного опыта, не
может прорваться через «стоящую посреди преграду» (Ефес 2:14), созданную
сатаной. Низвергнутая на землю, она, по-прежнему отделенная от Бога, начинает
жизнь в новом образе. Но возвращение на землю не означает
прекращения процесса спасения. Каждая жизнь обогащает перевоплощающееся
духовное существо (которое Климент предпочитает называть «человеком»), и оно
постепенно восходит к Богу. «Различаясь и образом перемены, и временем, и
местом, и достоинством, и уделом в наследии, и служением, каждое из этих
спасительных изменений постепенно возводит человека к пребыванию близ Господа
в вечном созерцании... Итак, дело спасительной правды в том, чтобы
каждого по возможности возводить постоянно к лучшему. К лучшему и прочному
благу – сообразно их устроению – возводятся и более слабые. Ведь все
добродетельное тотчас (после смерти – А. Л.) переходит в лучшие обители, и
причина этого – самовластный выбор, которым наделена душа. А вразумляющие
наказания – и через внимающих (Богу) ангелов, и через многоразличное
предпочтение (доброго), и через окончательный суд – по благости всевидящего
великого Судии заставляют покаяться и дошедших до бесчувстия». Итак, «образы»-личности, порождаемые
перевоплолщением, различаются временем и местом своего существования на
земле, «достоинством» - социальным положением, «служением» - задачами
духовного роста, и «уделом в наследии» - уровнем духовного развития. Проживая
жизни-воплощения, душа совершает «многоразличные предпочтения доброго»,
постепенно накапливает в себе добродетели, и восходит, через воплощения,
«постоянно к лучшему». В итоге, достигнув необходимого уровня духовного
совершенства, душа переходит в «лучшие обители» Царства Небес. «А для душ,
ежедневно трудившихся над своим улучшением и усовершением через воспитание в
себе добрых качеств и приумножение праведности, они (добродетели – А. Л.)
назначают наилучшую обитель как достойное воздаяние...». Переходя из одного «образа» в другой, душа не
только изживает свою склонность к злу, возникшую в результате падения, но и
выполняет череду ролей, назначенных ей Богом в этом мире.
«Безупречно исполняющий драму жизни», - ту, которую ему определит Бог, знает,
что ему должно совершить и что претерпеть». Отсюда следует, что воплощение
есть исполнение каждым человеком своей особой роли в «мире сем». Начиная с
самых примитивных и греховных ролей в драме жизни, душа неизбежно заканчивает
свое восхождение «ролью» святого. Климент утверждает, что «свободные от
страхов, достигшие предела земного совершенства, не нуждающиеся в дальнейшем
очищении, завершившие все служения, в том числе святые и совершаемые среди
святых, праведные души получают заслуженные ими почести и воздаяния». Но, достигнув Царства Небес, человек-дух
продолжает свое поэтапное восхождение и в блаженном инобытии. Климент
неоднократно описывает это восхождение. «...Люди благочестивые, влекомые
Святым Духом, будут вселяться: одни – в первую обитель, другие – в следующие,
и так до самой последней». «Святые и причтенные к другим святым, совершенные
из совершенных, попадают они из лучших мест в наилучшие, где предаются
созерцанию божественных вещей... и созерцают Божество явственно и отчетливо,
словно при солнечном освещении, никогда не пресыщаясь этим созерцанием». «Он
(гнозис – А. Л.) легко приводит душу к тому, что сродни душе, к божественному
и святому, и, просвещая своим светом, ведет человека по ступеням мистического
совершенствования до тех пор, пока, очищенный от малейшей скверны, не
возведен будет в высшие обители покоя, где он научится созерцать Бога «лицом
к лицу» сознательно и с полным пониманием... А те, кто достиг предельно
возможного для живущих во плоти совершенства, переходя (после смерти – А.
Л.), как и подобает им, к лучшему, устремляются через святую седьмицу (семь
«небес» Плеромы, уровни блаженного инобытия – А. Л.) в Отчий двор, поистине
Господне жилище, и становятся там светом пребывающим и вечным...». Учение о перевоплощении, изложенное Климентом
в «Строматах», противоречит традиционному церковному догмату о
спасении. Согласно ему, после смерти получает награду или наказание
«образ»-личность, «Я». Праведные люди попадают в рай, где пребывают в неизменном
блаженстве. Грешники (таких подавляющее большинство) идут в ад, и тоже
навечно. О посмертной судьбе души - «частицы Бога» или «подобия Первообраза»,
в ортодоксальном христианстве ничего не говорится. Неужели «образ Божий»,
носителями которого являются все люди, в том числе и нераскаявшиеся грешники,
после смерти навечно идет в ад? Другой вопрос: если мы признаем
перевоплощение, то каждый новый «образ», новая личность как бы отменяет,
зачеркивает все предыдущие. Неужели они гибнут? Тогда зачем человеку-«образу»
стремиться к спасению, ведь продолжит существование только какая-то его
часть, не имеющая к "Я" прямого отношения? Климент Александрийский не сообщает о
посмертной судьбе личности-«Я». Но его взгляды можно реконструировать по
одному из немногочисленных высказываний о посмертном будущем человека. «То,
что говорилось о сне, может быть сказано и о смерти. И тем, и другим
состоянием изображается самоуглубление души; смерть есть полный его образ,
сон ослабленный». Здесь, говоря о душе, Климент подразумевает душу-личность,
«образ», погружающийся после смерти в собственную внутреннюю вселенную.
Вечное начало человека, даже перевоплотившись, сохраняет жизнь «образу», но
уже в каком-то новом качестве. Мы можем предположить, что она определяется
итогами земной жизни, и состоит из образов ее добродетелей и страстей. Такое
существование не для всех будет приятным, ведь, если верить мистикам разных
религий, в посмертных видениях грехи человека принимают устрашающий образ и
приносят своему породителю-«Я» большие страдания. Вечная душа же, не сумевшая
в земной жизни освободиться от власти мира сего, идет на новое воплощение. Конечно, здесь я дополняю лаконичное и
осторожное высказывание Климента, не желавшего разглашать тайны гнозиса. Но
основой для такой реконструкции служат тексты раннехристианской мистики. В
частности, о сохранении душой всех порожденных ей образов, сообщает
Евангелие от Фомы - один из самых ранних текстов христианства.* «Иисус сказал: Когда
вы видите ваше подобие, вы радуетесь. Но когда вы увидите образы, которые
произошли до вас, - они не умирают, и не являются (больше не рождаются – А.
Л.) – сколь великое [удивление – А. Л.] вы перенесете?» (88-я логия). Из слов
Спасителя следует, что «образы»–личности, не прекращают существовать после физической
смерти, но уже и не приходят в мир для новой жизни. Их посмертная участь есть
погружение в внутреннюю вселенную души. Окончательно ли это погружение? Учение о
спасении всех – апокатастасис, исходящее от Самого Христа, свидетельствует,
что нет. «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин 12:32).
Всеобщее спасение проповедовал и Климент Александрийский, когда описывал
восхождение души по лестнице духовного совершенствования.
Личность-"образ", достигшая ее вершины, избавляет от страданий всю
цепочку ее предшественников. Спасающий себя святой, последний в эстафете
воплощений, воскрешает все предыдущие ему «образы» и возводит их в вечное
царство Бога. 1. Примечание. См. мою
работу «Послания из лукавого века…», журнал «Свет. Природа и человек», №5 за
2005 г. 2. Примечание. Плерома – по-гречески,
«полнота», область блаженного бытия, вмещающая в себя все «грани»
божественного совершенства. Плерома состоит из различных эонов - «веков»,
уровней проявленности Бога. Климент и другие «церковные» гностики учили о
восьми уровнях Плеромы: «святая седьмица и отчий двор» (см. ниже), другие
гностические школы провозглашали 12 или 30 эонов. Плерому в ортодоксальном
христианстве принято называть «Царством Небесным» (правильнее – Царство
Небес). 5. Это Евангелие было
обнаружено в 1945 году среди гностических текстов, которые принято называть
по месту находки «библиотекой Наг-Хаммади». Сейчас большинство исследователей
Евангелия от Фомы датируют его написание примерно в серединой I в. н. э.,
раньше канонических Евангелий Нового Завета (см., например, работы Дж.
Кроссана и Х. Кестера). По моему мнению, этот текст записан со слов Иисуса
еще во время Его земного служения (примерно 28-31 гг. н. э. |